И пока ты учишься пониманию мира,
мир тоже учится понимать тебя:
греет утренним солнцем, как маленьких ястребят,
вскользь касается ветром и думает — «улыбнись»,
наблюдает, что любишь: покой или жуткий риск,
тишину или шум лавины, идущей вниз,

выбирает,
какую книгу подвинуть к тебе сейчас,
чтоб ослабла твоя печаль,

и с каким познакомить кино, чтобы стало лучше.
Да — порой абсолютно неясен в своих колючках,
но всегда преподносит грозу в никудышный день,
… показать весь текст …

пусть страх донимает, как ноющий слабый зуб,
я прыгаю в пропасть — ты ловишь меня внизу,
и рваные судьбы срастаются новой фреской,
шипы обращаются в шелк:
мы вместе, сокровище дней моих, вместе.
отныне
все хорошо.

называй меня октябрём.
тем, которого лучше не злить — онрё,
тем, что сросся с глубинной тоской и о ней поёт,
непременно таким, как гигант-повелитель йорм:
переполненным мощью, таранящим сквозь щиты;
сколько ни наполняешь огнём — остаюсь пустым

называй меня октябрём:
рядом очень легко простыть

настроение переменчиво — сломан штифт,
потому что внутри рагнарёк, а снаружи штиль —
гармонично-шикарны вдвоём, как мечи-дуалы
танцовщицы, чьи корни уходят под иритилл;
… показать весь текст …

мы родимся такими:
румяны, теплолюбивы,
россыпь родинок зреет кустом
смоляной рябины,
бивень будней
еще не разрезал живот; он мягкий,
обожаемый хищным миром
за уязвимость

время цепкое — крюк, пиявка;
где-то в нем мы находим
имя

вся шершавость эмоций
… показать весь текст …