Никогда не бывает вовремя.

Достаточно. Удачно. К месту. Правильно.
Всё бывает так, как мы решили. Как думали. Как желали. К чему стремились.
А там… Там разберемся. Решим. Выползем. Справимся. Снова возьмём волю в кулак, себя — в руки. Поговорим с теми, кто любит, переживает, поддерживает.

Как только не было? По-разному. Но, ведь ты смог? Где ты сейчас? Вот, то — то же !

Не бывает правильно.
Бывает — жизнь.

Болдинское

Дороги развезло. Упёрлись карантины столичным башмаком в российское брюшко. Ты сам себе поэт и злобный Буратино — до Натали теперь, как до Москвы пешком. Проклятые леса, одетые багрянцем, и дольше века день, и дольше века ночь. Пречистенка гудит, расписаны все танцы, сварливая маман туда потащит дочь.

Как пальчики нежны в надёванных перчатках!

У тетерева хвост — нежнейшая из лир, и пьёт чернильный пунш рабочая тетрадка, и ест седая моль засаленный мундир. На сотни вёрст окрест ни цыпочки, ни друга. В лесу завыл бирюк, и слышится :"Адью!" И кровля протекла, шуршит и едет цугом. И с горя накатить… Где кружка, мать твою?

А нынче намекать к опушке вышли лоси, арапский ген взбрыкнул — разнес к чертям бюро.

Не приведи, Господь, ещё такую осень!
Но пишется легко, обильно и пестро…

Я, похоже, все-таки — философ
И, пожалуй, все-таки — романтик:
До седин и до волос белесых
Буду цветна, как конфетный фантик.
Я все так же свято чту и верю,
Что людей хороших — больше, чаще,
Что мы — люди, а совсем не звери,
Что есть место дружбе настоящей.
Я все так же радуюсь восходу,
Что мне машет ласково в оконце.
И не пью, а я — смакую воду,
Что из крана в кружку резво льется.
Я довольна ветром и дождями,
Мне на радость солнцепек и стужа,
… показать весь текст …

Мы совершенно разучились хандрить.

Чуть что, сразу за таблетки или в холодильник.

Я не говорю о том, чтобы под разнобой осенней слякоти накатать «Онегина». Но ведь есть же прописные истины.

Пойти в парк, пошептаться с опавшими листьями, они поймут.

Поставить пластинку Вертинского.

Перечитать «Темные аллеи».

Пролистать фото с бывшими.
… показать весь текст …

Чай — с базиликом и мятой.
Осени светлые дни.
Дремлет на пледе примятом
Старый, знакомый дневник.
Нежно страницы листаю.
Прошлое в руки беру.
Строчки как душу читаю,
В сердце их все берегу.
Я так давно не листала
Прошлого мысли и сны.
Всё начинаю — с начала.
Первый и ветхий дневник.
Что сохранили страницы,
Что мне расскажут они?
… показать весь текст …

Я ставлю чайник на огонь. И это простое действие придает кухне и всему дому необыкновенную уютность. Чайник пыхтит, нагоняя на себя важность, потому что именно с него начинается вечернее чаепитие. И протяжно свистит, приглашая всех домашних к столу. Я улыбаюсь, с благодарностью глядя на него, и аккуратно разливаю кипяток в разномастные чашки. У каждого своя, любимая, под свой характер, свой размер. Душа напитывается ароматом чая, родными голосами, и согревается: все будет хорошо… Все уже хорошо.
Теплого вечера…

Как много критиков рождает интернет.
Святош и горе-знатоков чужих пороков.
Порою кажется собрала сеть весь цвет.
Диванных гуру и экспертов и пророков.
Благотворительность, таланты и успех.
Здесь с пеною у рта судить стремятся.
Чужое счастье принимает сеть за грех.
Но над бедой она готова посмеяться.
Здесь провокаторы, иуды, подлецы.
Накинув маски изрыгают тонны грязи.
А жертвы климакса, маньяки и скопцы.
Реализуют тут безумный сдвиг по фазе.
Те с кем психологи бессильны и врачи.
Утопят в море комментариев бредовых.
… показать весь текст …

Добавь под утро в кофе осень,
Молочной пеной от тумана…
И будь для всех немного странной,
Счастливой будь ты очень, очень.

…Птицы щебечут: «Зюйд! Зюйд!», и торопятся тучи. Ими набухло бескрайнее низкое небо. Скоро финал. По осеннему яркий, трескучий, пахнущий тленом листвы под чуть выпавшим снегом, что как предвестник безмолвия ночью приходит, но не идёт в полный рост, — лишь тихонько крадётся: осень крадёт, наряжает нас не по погоде, вмиг исчезает при первом намёке на солнце.
Солнце, меж тем, остаётся. Но будто условно. Ярко не греет, заметно сияет без толку. Скоро финал. Нам довольно. С нас лета — довольно. Скоро уснём. Что ж так птицы трещат без умолку?!
Это не я на крылечке филенчатой дачи с толстым шмелём распиваю бутылочку пива. Это не я. Это кто-то другой. Счёт оплачен. Лето для нас в позапрошлом году завершилось.
Зябко в рубашке… Свод неба истерт и застиран. Хоть ты горстями бросай по фонтанам монеты — солнце погаснет.
…А птицы кричат: «Вира! Вира!», хлопают крыльями, — и поднимается ветер.

В беспросветные дни наливаешь масла надежды в старую лампу своей души, и живёшь мыслью о береге, на котором надо очутиться…

Так надо, друзья мои…

Нельзя сдаться и потеряться…

Потому что сдавшиеся и потерявшиеся, мы перестаём нуждаться в самих себе…
А это главные отношения нашей жизни… любые другие только продолжают и отображают их…

Силы есть…
Ещё есть…
Поверьте в себя!

Встречаем новый день!

Даже за счёт килолитров кофе не побороть усталость…
Это всё осень. Вроде неплохо, но сколько нам там осталось?
Это всё лужи, стылые пальцы, шипованная резина,
старая кружка, первая наледь, упадок гемоглобина…
.
Серое небо рухнуло мокро в слякоть микрорайонов.
Стало противно. Стало неловко. Будто свои же законы
предали боги, и, обмусолив векторы и пространства,
на черновую (очень условно) создали постоянство
.
хмари и гари. Нас обокрали. Так ли потеря серьёзна?
Трали и вали. Твари и крали. Каждой по паре — да с возу,
И всем — перемога. Сверху и сбоку ветры заматерели.
Нет нам дороги. Нет нам порога. Настежь захлопнуты двери.
… показать весь текст …

Только не вслух…
Нет…
Пожалуйста, мысленно…
Душу мою отразите в своей.
Осень во мне…
Безрассудна. Немыслима…
Свежесть листвы как и шёлк простыней
скомкана в тяжесть слепого забвения.
Жажда любви лишь тоскою горчит.
Я, как и Вы, отлучённый в безвременье,
волей-не волей, но делаю вид,
что у меня всё нормально, беспечен я…
Лишь бы не вляпаться в слякоть молвы.
В мире одной я болею лишь Женщиной…
… показать весь текст …

Переплётом будней конец недели. У меня в кармане твои ключи.
Боже! В самом деле мы повзрослели, раз боимся с нежностью переборщить!

Перестали жить впопыхах, на ощупь, говорить взахлёб и ни о чём,
И не носим в гости вино попроще, чтоб ещё хватило на «Анаком».
Каждый тащит семьи, страдает смирно, от людей скрывая дурной расклад…
Неужели это случилось с миром, где вчера мы жили за просто так?

Мы стоим на кухне. Уже не курим. Старый фикус помнит вкус коньяка.
Будто мы уснули — и не проснулись, и на всех нам снится один кошмар.
Будто старый друг стал настолько старым, что уже не помнит иных границ,
И теперь не к месту звучат гитары из моих оранжевых Marshall Beats…

Провожать не надо. Такси не надо. Я дворами срежу, глотая дым.
… показать весь текст …

Конфета сладкая. Печенье.
Варенье. Сдоба. Сухари.
Какое право невезенье!
Сиди. Не ешь. Благодари.

Десерт подставили. Собаки!
Бисквит, и крем, и шоколад,
Сок ягод спелых в самом смаке.
С тоской смотрю на циферблат.

Чай, кофе, сахар, есть и сливки.
Пора! Пора уже. Шабаш.
Убрали стопки и наливки,
Увы, окончен праздник наш…
… показать весь текст …

Она выходила на прогулку ранним вечером,
когда солнце только начинает золотить облака.
Кроны деревьев ярко горят. То ли от того, что листва уже
пожелтела, то ли от солнечных лучей.
В небесной выси перекликаются птицы.
Зовут, кричат о чем-то о своём. Прощаются, наверно.
Прощаются с этим парком, который служил им домом всё лето,
прощаются с их небольшим тихим городком.
С ней прощаются. Она помахала им руками:
«Летите на юг! Счастливого пути…»

Нет, она им не завидовала.
Она даже представить себе не могла — как это,
жить там, где не бывает осени, где никогда никто не видел снега.
… показать весь текст …

когда сгорит бумажный
самолетик
и все поймут: он был
ненастоящий
то в серой горстке пепла вы
найдёте
сокровище моё — мой «чёрный
ящик «.
в нём будет все — про мокрую
аллею,
свет фонаря под сомкнутые веки,
про то, о чем ни капли не жалею —
уверенность в случайном
человеке
… показать весь текст …

Все когда-нибудь кончается —
и плохое и хорошее;
счастье крошками, беды ложками —
не сломиться бы, не отчаяться.

Верить хочется в доброе,
и прощенным быть, и прощающим;
не рубить сплеча — все равно ничья
меж разбросанным и меж собранным.

Заката детская опрелость
Сгорает розовым дотла.
Как далека ещё а-прелесть
Весенней прелести тепла!
Пустеют гулкие аллеи,
Храня морзянку каблуков,
И я тихонько сатанею
Без веры в веру и богов.
Калейдоскопом на сетчатке
Слепилось всё в одно пятно:
Зонты, такси, плащи, перчатки,
Толпа, метро, витрины! Но,
Сквозь волшебство пуантилизма
(чуть ближе подойти — мазня!),
… показать весь текст …

Если лето — лети. Если осень — осядь на дно. Чем осенней мотив, тем отчетливей нота до: до-весны, до-терпеть, до-ждь и до-лгие вечера. Каждый день октябреть чуть сильнее, чем был вчера, оседать, проседать, и к зиме поседеть совсем. Свет включить навсегда. Мнить богами встающих в семь. Не высовывать нос из-под тысячи одеял. Тёплый клюквенный морс, бочка мёда и иммунал, пицца на дом, вино, и хранить себя до весны. В консервированном состоянии донести и в апреле открыть, не забыв перед тем взболтать.
Раз октябрь бескрыл, ты не падай на дно — осядь.

Дышу неправильно, пью чай не с теми,
Какие правила — такое время.
Кем продиктована моя прострация?
На всё готовая, стою на станции.
Жду поездов, несущих к дому,
Мой путь готов, я не готова.
Остаться бы там, в сознанье роюсь,
Но есть всегда обратный поезд.
Там ждут меня, кто ждать не хочет,
Совсем ничья, ничья для прочих.
Такое время, душа молчит.
Пью чай не с теми, и он горчит.