— Если вы доживете до моего возраста, многое вам будет казаться странным.
— Вы непохожи на старика.
— Тело стареет. Иногда мне кажется, что у меня палец может отломиться, как кончик мелка. А дух не стареет, и мудрости не прибавляется.
— Вы мудры.
— Нет, это великое заблуждение — о мудрости стариков. Старики не мудры. Они осторожны.

Храброму в душу не заглянешь.

Мы — это больше, чем я и ты.

«Бывает, что туристу все же удается войти в соприкосновение с настоящей ночной жизнью. Спускаясь в винном угаре часа в два ночи с мирного холма по какому-нибудь пустынному переулку, он видит, как из-за угла появляются два отчаянных молодчика. Они вовсе не похожи на ту лощеную публику, которую он только что покинул… Они подходят ближе, и все, что он помнит, — это внезапный, ошеломляющий удар.
Это его хватили по уху куском свинцовой трубы, завернутой в номер газеты «Матэн». И вот тут турист наконец входит в соприкосновение с настоящей ночной жизнью, на поиски которой он потратил столько денег.

Непомерная ноша к земле тянет.

Все хорошие книги сходны в одном: то, о чем в них говорится, кажется достовернее, чем если бы это было на самом деле.

Суждено ли, например, Украине составить самостоятельное государство, это зависит от 1000 факторов, неизвестных заранее. И, не пытайтесь «гадать» попусту, мы твердо стоим на том, что несомненно: право Украины на такое государство. Мы уважаем это право, мы не поддерживаем привилегий великоросса над украинцами, мы воспитываем массы в духе признания этого права, в духе отрицания государственных привилегий какой бы то ни было нации.

Один украинский политик проиграл дело в суде «О защите чести и т. д». Поводом послужила фраза мэра: жидивський сынок. Суд основывался на том, что в украинском языке нет слова: еврей. А жид — это не оскорбление, а национальность.
Вполне логично; вы же не станете лезть в драку если вам скажут: русский сын, украинский сын, молдавский сын. Что оскорбило политика — непонятно. Ласкательное слово «сынок», наверное.

Читая некоторые публикации мне становится стыдно, что я славянин, что я белорус, что у меня есть родина, за которую я готов… Скажу больше: простите моих предков, которые дважды брали Берлин, пожалуйста. Я откажусь от своей веры…
Я готов на всё, чтобы стать таким говном, как Вы.
Не получается. Кровь, к сожалению, хорошая.

Любой гад любит понежиться на солнце.

Кольт в руке — это не проблема, это решение от многих проблем.

Вы можете писать по 3 афоризма в день? Я — нет.

Любая глупость найдет своих поклонников.

Во многих странах, сегодня, 1 апреля, отмечают национальный праздник.

Партийность — всего лишь безумие многих ради выгоды некоторых.

Касьян, всю жизнь проработавший в городе Кобеляки Полтавской области, в свое время отказался от очень заманчивого предложения переехать в Москву. На вопрос одного из высокопоставленных лиц: «Николай Андреевич, почему вы не хотите в Москву? Это же столица», — ответил так: «Москва и Киев нам до сраки — столица наша — Кобеляки». Пожалуй, Касьян очень четко (пусть и грубовато) высказался об уважении к населенному пункту, где ты живешь.

— Меня поражает, — сказал он, — что вы помните каждую мелочь.
— То, что любишь, всегда ясно помнишь, — ответила она.

«Только дурак может ждать совершенства в этом мире», — сказал он себе.

Так было, после уборки урожая картофеля часть урожая оставалась в земле. Перед зимой поле подлежало вспашке, и эта часть картофеля оказывалась на поверхности земли. Но, не дай бог, было собрать хотя бы несколько картофелин: по печально известным указам 1947 и 1948 годов можно было оказаться за решеткой на многие годы.
Однако за время зимы картофель перемерзал и превращался в так называемые в нашей местности «шайморы», его уже можно было собирать и распорядиться как угодно.
Метод использования такого «продукта» заключался в том, что с перемезшего картофеля снималась кожура, находившееся в ней содержимое перемешивалось и использовалось в качестве теста, из которого жарились лепешки. Горячими такие лепешки можно было употреблять в пищу, а после охлаждения они становились сродни резине.
Вот такими «деликатесами» приходилось питаться. С нетерпением ожидалось наступление весны: вырастали побеги крапивы и лебеды, вносившие разнообразие в меню.

Будущее исполнено неопределенности, но эта обманчивость будущего является величайшим благом.