— Гибкости! — Она от восторга даже подскочила в кресле. — Вот слово нашего времени! Гибкость! В наши дни неуклюжая прямолинейность — порок, преступление, непростительное преступление!

Преступление, хищничество, лицемерие, цинизм — вот что являла собой Европа. Ничего больше. Великие европейские державы довели свои принципы разбоя на большой дороге до гигантских масштабов. Опираясь на свои армии и флоты, эти рыцари наживы грабили страны земного шара, порабощали народы, желтые, коричневые, черные, а потом, завистливые и алчные, передрались друг с другом. Белая раса оказалась самой проклятой из всех, обитающих на планете. Она истребляла целые народы, но в своих зоологических садах бережно растила редкие виды газелей.

Три года фронта, три года — одни мужчины. Черт знает что! Год в госпиталях — почти та же картина. Каждую хорошо одетую женщину — на других он и не смотрел — дерзкий взгляд его мгновенно охватывал с ног до головы. Ни одно маленькое ушко, ни один башмачок, ни одна талия, ни один локон не оставались незамеченными. Та крошка, например, заурядный товар! А вот та малютка, внешне ничем не примечательная, полна неожиданностей. Темноволосая же, которая тотчас широко раскрывает глаза, едва заглянешь в них, — чувственное создание. А эта робкая, бледная, прячущая взгляд терзается жгучими желаниями. Она мгновенно все поняла.

О, как она несчастна!
Она опустилась на стул, тут же встала и опять — из комнаты в комнату, из зала в зал. Платье все больше соскальзывало с плеча.
А ведь было время — путешествия, балы, Париж, Ницца, Италия — одна радость сменяла другую, каждый новый день был блаженством. Но случилось то, что должно было случиться: их разлучили. Нет, если говорить правду, она его и не любила, она любила другого, раньше еще. Ни у кого в целом свете не было улыбки краше, чем у него. Так, с этой улыбкой на устах, он и запечатлелся у нее в памяти. Но связать с ним свою жизнь было совершенно невозможно. Он был беден, без гроша за душой. Невозможно. И она вышла замуж за этого негодяя — почему в сущности? Не потому ли, что женщины ему проходу не давали? Он изменил ей в первый же день. Да, зачем, зачем она стала его женой? Разве только, чтобы заполнить пустоту, которая осталась у нее в душе с тех пор, как ее разлучили с тем.

Я не забиваю свою голову сказками, ни хорошими ни плохими.
Спросил — получил ответ. Если ответ меня устроил — хо-ро-шо, не устроил — тоже не плохо. Не ответили мне — я забываю того человека.
Моя логика: Если мне не могут уделить минутку своего драгоценного времени, то я пох…
Иллюзий у меня нет.

— Я даже утверждаю, что пока существуют генералы, будут и войны.
— Ты хочешь сказать, пока существуют войны…
— Отнюдь. Я сказал именно то, что хотел. Пока будут существовать школы, обучающие людей единственному занятию, подготовлять и вести войны, до тех пор войны неизбежны.

Верю, что придет день, когда люди заговорят на одном языке, все равно каком, ибо дело не в языке, а в тех мыслях, которые он выражает.

Свинья, когда человек ее кормит, видит в человеке друга; человек же в свинье видит только кусок мяса.

Да, конечно, Ней и Мюрат по гроб жизни оставались бы капралами, если бы они ждали, пока Наполеон станет Цезарем.

— Он не понимает женщин. Нет, нет. Он властен и агрессивен, иногда добродушен, но чаще бессердечен, понимаете? Абсолютно бессердечен, он обращается с женщинами как с куклами. Подойди, сядь, встань, прошу тебя быть пунктуальной. Если парикмахер замешкается, приходи непричесанной, но приходи точно в назначенное время. Мужчина, который требует, чтобы женщина являлась в точно назначенное время, даже если она не причесана, не понимает женщин.

Когда миллионеры предлагают вам талер, с них надо требовать тонну золота.

Там, где пахнет миллионами, друг мой, одних идеалов недостаточно.

Миллионы, миллиарды мыслей и чувств — вот то единственное, из чего составляется народ!

Он рассказал, что родом из маленького городка, где «Козы и гуси разгуливают по рыночной площади». Он так и выразился. В высоких сферах сразу поняли, что это неподходящее место для развития его дарований и вверили его попечениям этот прекрасный город.

Это редкий человек, — говорил советник медицины, — у него два неоценимых качества: умение молчать и играть в шахматы.

Умный человек строит прочно.

Нам неизвестны мысли людей.

Перед его глазами проходила вся его неудачная жизнь с ней. «Или все женщины так меняются после замужества? — думал он. — Может быть, в браке, когда цель уже достигнута, проявляется их подлинная сущность? Может быть, легкомысленные становятся мотовками, а более хозяйственные — ведьмами? Кто знает!»

И слова не те, и не в то время, и не в том месте, и не тем людям… Знакомо?

Давай сделаем из тебя небольшую сверхновую?!
Беру глину в ладонь и кусок наэлектризованного провода…
Наношу мазками твоё новое тело — идеально! Формы, фигура…
Поцелуем вливаю в тебя свою душу… Ты вздыхаешь…
Вместо воздуха дышишь нейтрино и ещё электронами…
И сверхновая ищет себя, собираясь по частям, извивается…
И не может понять… В чём причина? Её… жизни…
В сердце, в теле и в мыслях которой…
Поселился этот мужчина.