Я обожаю быть Твоим искушением…
… Мне всегда нравилось искушать Тебя. Подвергая соблазнам, ранить Тебя в самое сердце. Я одержим Твоими прелестями и диким желанием взять Тебя везде. Мне нравится игра с Твоими нервами… Мне нравится искушение.

Есть руки, в которые хочется отдаться. Есть взгляды, которым хочется покоряться. Есть души, которым хочется принадлежать, всей душой, без остатка. Есть натуры, за которыми хочется следовать. И если не рискнешь, никогда не узнаешь, может это было твоё счастье.

Вот и хватит в лицейских тетрадках лажать.
На прощанье Державину лапу пожать —
и вперёд. Но твои адресаты —
только вёрсты одне полосаты.
Одиночество, брат, даже с выходом в свет.
И в гостиных шушуканье — ибо поэт.
Мимо черни, на россказни падкой,
проходи, заслоняясь крылаткой.
И, вцепившись в пудовую трость, как в цевьё,
сквозь туман, сквозь пошлящее офицерьё —
дуй на выход. Лакеи и шубы.
И невнятно бормочешь сквозь зубы:
«В фолиантах потомков отыщем приют.
Ничего, милый друг. Нас, конечно, убьют.
… показать весь текст …

Принимай корзиночку любви —
Незамысловатых слов плетенье,
И садись напротив — визави,
Вслушайся в негромкое их пенье.

Вынимай слова по одному:
Слово — нежность искреннего взгляда,
Словом осторожно обойму
Даже если будешь ты не рядом.

Слово о любви, твой талисман —
Охранит тебя от всех напастей,
Вылечит от всех душевных ран,
Выведет на берег моря счастья.
… показать весь текст …

Завтра будет солнце!
Завтра будет ясно!
Желтый, яркий стронций* -
Жизнь ли не прекрасна?

Жизнь и есть то «завтра»! -
Вчера — не сегодня,
Во мне умер автор
От «Плеяд», до «Сходни».

Но родился Некто,
(Некая зверюшка),
Времени ли вектор,
Табака ль понюшка?
… показать весь текст …

Бог, поставь за меня свечку.
Я один, а тебя так много.
У меня голова, сердце и печень.
У тебя железные ноги.

Поступь твоя тяжелее моих поступков.
Кто-то вовсе шагает правой.
А я не хочу, чтобы люди падали в мясорубку.
Хочу, чтобы вообще не падали.

Не гадаю, не строю планов, живу, как дышится.
Прохудились ботинки — покупаю другие.
Расскажи мне лучше, как правильно пишутся —
Переносятся жизни людские.
… показать весь текст …

Холодный ветер мусор тащит,
Листая старые газеты,
Всегда особенно спешащий —
Так август сводит счёты с летом.

Листая старые газеты,
Смотрю в окно и наблюдаю…
Так август сводит счёты с летом,
Под грохот утренних трамваев.

Смотрю в окно и наблюдаю,
Плетётся жизнь, как паутина…
Под грохот утренних трамваев,
Порой без смысла и причины.
… показать весь текст …

Всё, что не сбудется, пишут нам Вилы,
камни на Речке слегка поцарапав.
Там берега безнадёжно унылы,
там одиночество — сереньким крапом.

Речка — то глубже, то в бродах, то плесами
жизненный ялик на стрежень запустит.
Годы, чуть ближе к потрепанной осени,
тонут в нечаянно найденной грусти.

И не плывётся течением слаженным:
то поперек вдруг собьёт, то — на берег.
Жадность желаний — безмерная скважина,
было б ещё к нам пространство добрее…
… показать весь текст …

Мне ничего не потребно, друже.
Сыну бы только вот…
Даже вчерашний уже не нужен —
Осиротел киот.

Нынче молиться кому? И, право,
Проку ли в том, скажи!
Всё, что попросишь — не то: коряво,
Лживо, не от души.

Я не хочу ничего. Отбиты
Руки на полный год.
Где-то под лавкой шуршат обиды —
Мыши. Зато — есть кот.
… показать весь текст …

.
Седой эстет мотора и сирени,
С мостков небес смотрю на сцену вниз,
Сплетая из порывов и смирений
Поэзосна изысканный каприз,
.
Каприз — любви и смерти вдохновенней…
Здесь раздавал антоновки Парис,
И занавес шуршал под гром весенний —
В ваш мир, смеясь, войду из-за кулис.
.
Мне весело и страшно, и рассветно,
И так мила ничтожнейшая роль —
Король хрустальных туфелек и ветра,
… показать весь текст …

Картины надо писать непременно Углем.
И — обязательно — только на белоснежном.
И чтоб красавицы были на них — словно куклы.
Пейзажи — наги, а натюрморты — грешны.
Круги и квадраты, или штрихи и точки —
И более ничего. Как зима средь лета.
Чтоб — суть сама, сознание без оболочки.
Тайна — так тайна. Но — никаких секретов.
Нет, надо картины писать исключительно мелом
На аспидном — будто в пещере глубокой ночью
Иней выпал. Два антипода — в целом.
Это не просто так, это — правдиво и точно.

Осознание своих желаний происходит не сразу и не в один миг. Где-то глубоко в тебе они живут, иногда проявляясь несмело и неумело, прорываясь наружу. А потом… а потом ты встречаешь человека. Он не как все. Он — особенный. Он иной. Его рассуждения пугают и притягивают одновременно. И чем дальше, тем больше ты становишься зависимой. Ты нуждаешься в общении с ним, ты нуждаешься в его советах и мнении. Тебе необходимо слышать Его голос, и в эти минуты не имеет значения, что Он тебе говорит, тебе достаточно просто слышать. Ты нуждаешься в Нем. Ты понимаешь, что это близкий по духу тебе человек настолько, что в Нем ты видишь себя. И ты веришь. Доверяешься и отдаешься. В ответ на Его «ты знаешь, что я жесток и груб, но продолжаешь общение?» ты отвечаешь: «да». Конечно, да! И ты идешь за Ним в Его мир.

Кто-то шепчет «аминь», тот кричит «ура».
Каждый чем-то силен, для кого-то свят.
Вот тебя за стихи поцелует брат,
а ее — за поджареных поросят.
Богу — богово. Волку? Да что урвет!
И молитва наполнит и ум, и рот.
И когда тетя Мотя не плачет — врет!
И когда поэтесса рыдает — врет.
И мозолей не знают земли бока,
и Рождественский вечер и свят, и тих.
И все также будут нести богам
на алтарь кто жратву, кто сакральный стих…

Небо ручной работы
чисто и безупречно.
Россыпь блестящей пудры
на вороном холсте.
Неосторожен Кто-то,
белым мазок — и Млечный…
Сонные краски утра.
Матовость. Полутень.

Росы — и чисты кисти,
зыбки следы рассвета,
в серой сирени неба
пламенный ореол.
Мягче и золотистей
… показать весь текст …

Я куриную косточку в месте укромном зарою
И, конечность задрав, благодатную почву смочу.
Забросаю пожухлой травой и опавшей листвою,
Чтоб трофей не достался какому-нибудь секачу.
По весне, если вдруг доживу, я вернусь, и о чудо!
Там, где клад был зарыт, нынче пышное древо цветёт.
Я от счастья замру, день и ночь любоваться им буду,
Предвкушая три центнера с га и стабильный доход.
Наконец-то нет смысла собой закрывать амбразуры.
Голубая мечта воплотилась в съедобную быль:
В изумрудной листве набух…
… показать весь текст …

Потерявшийся мальчик, не ищи свой дом,
Не слоняйся по улицам, Богом забытым.
Так бывает, дружище, оглянись кругом.
Люди — те же планеты… По дальним орбитам
Разбрелись, разбежались по глухим углам,
По закрытым мирам, по галактикам разным.
Так бывает, дружище, сердце сбито в хлам.
Под смиренной душой тлеют угли напрасно.

Потерявшийся мальчик, не корми свой страх.
Он кормящие руки откусит по плечи.
Так бывает, дружище, на его клыках
Кровь твоих поражений… По праву предтечи
Страх запутает стрелки на твоих часах,
… показать весь текст …

Люблю ласкать пушистый мех
Неандертальца-троглодита.
А мой избранник, как на грех,
Умеет лишь тупить сердито.

Я прихожу к нему в кровать
Из шкур и листиков герани…
А он мне что-нибудь сломать
Мечтает в тайнах мезознанья.

Он знает лишь один язык —
Из старых пыльных диссертаций.
Зато какая стать и рык!
Не офисне с таким тягаться.
… показать весь текст …

Он всегда был мoей слабостью. Чем-то, в чем я не могла себе отказать. Я умела с мраморным лицом смотреть страху в глаза и не моргнуть, не повести даже мускулом перед многими людьми. Но ему нужно было всего пару секунд, чтобы заставить меня расплываться в улыбке. Он был единственным, кому я гoтова была сдаться. Гордая и сильная, я первый раз в жизни чувствовала нелепую уязвимость перед человеком. И это чувство. Будто ты теряешь контроль на огромной скорости и при этом радуешься как ребёнок, что скоро разобьёшься. Он был моей слабостью. Чем — то, от чего я не могла отказаться даже во благо. Он был единственным мужчиной, которого я хотела оставить себе, отняв у всего мира. И к которому я хотела уйти, оставив весь мир где-то там, за спиной…

Я — вода. Я ключом хрустальным журчу у Тебя в груди. Не сглотнуть меня, не подвинуть не обойти.
У Тебя по венам бегу, заполняю рот… Сам себя изучай — по руслу смотри и вброд.
Я — вода. Ты хранишь меня у себя внутри. Я — молчание. Я — дыхание, стон и крик.
Я покой Тебе, я — бессонная маята. Я — душа Твоя, радость горькая. Я — вода…
Я спасение, я прозрение, я беда… Я — тепло Тебе, свет серебряный в холода.
Береги меня, в берегах меня сохрани. Отражаю любых желаний Твоих огни,
И на дне под покровом волн их таю от всех. Я — слезы Твои, бубенцовый прохладных смех.
Ты огромным барсом ступаешь ночью на тонкий наст. Я в Тебя на охоте во все уголки пробралась,
Я добыча Твоя, что жаждою жжет нутро… Ты по свету идешь, я зашита в твое бедро,
Я опутала ребра сотнями звонких струй. Отыщи меня в глубине себя — поцелуй.
Мне не надо много — быть с Тобой навсегда.
Я любовь Твоя бесконечная, я — вода…

Да, я — мазанутая адреналинщица, я желаю боли.
Я предвкушаю ее в ожидании до теплой влаги на внутренней поверхности бедер и дрожи в коленях. Я хочу ее, словно ребенок большой кусок шоколадного торта, немедленно и сейчас. Всю до всхлипа, до последнего стона и вздоха. До жара, сменяющего озноб, растекающегося по телу и упоительного головокружения. До момента, когда перехватывает дыхание и невольно ловишь воздух ртом. Когда готова кричать и просить о пощаде, но тело предательски выдает желание.
Жажда боли и отсутствие страха перемешиваются взрывоопасным коктейлем, без которого жизнь не имеет цвета.