кружевами не обесточит
дикой ревности жаркий лед
я отравлен тобой
а впрочем
этой ночи предъявлен счет
и она нам за все заплатит
звездопадом совьет венки
как твое золотое платье
упадет сквозь кольцо руки
тонкий шелк не имеет веса-
блик души на конце пера.
я прославлю свою принцессу
красоте подарю века…
будет нежность лавиной грешной
… показать весь текст …

Сижу на работе, скучаю… стихи не приходят -увы!.. Четвертая чашечка чая, печеньем грешу от тоски. За окнами ветер колдует, срывает с деревьев наряд. А я в уголочке рисую, — цветочек в крыле журавля… Босая, веселая Осень, не леди, девчонка почти. Рыжеют кудрявые косы, сквозь бреши в зеленой листве. Ей ветер собрал ожерелье, из ягод ветвистых рябин И кружит смешной каруселью, в тени паутинок — картин… Она и сама мастерица, украсит любой натюрморт… Любовно вплетает в ресницы нам музыку чувственных нот. На коже играет румянцем, искрится бесёнком в глазах. Тепло, — вышивает на пяльцах и Нежность вшивает в халат. По небу, рисует пастелью, белее снегов облака, украсила охрою берег, к траве прикоснувшись слегка… Чудесная, юная Осень,-тоскует и плачет дождем… Пусть станет подарком заочным, — журавлик с веселым цветком…

…Забыто, закрыто, заброшено, —
Усталостью дней припорошено …
Не хочется быть «нехорошею»,.
Когда на душе листопад,
И брошены, рядом с прихожею,
Мои «каликИ перехОжие», —
Кроссовки родные дорожные,
Уныло на стены глядят…
…По берегу им бы расслабиться…
И в горы с ночёвкой отправиться…
КатИтся, где скользко, вдоль сосенок,
Сбежать по скале на носках…
Но нынче, помятые, пыльные…
Стоят сторожилы квартирные,.
… показать весь текст …

ВНИМАНИЕ ПРЕТЕНЗЕРАМ!!! Действительно начало этого произведения есть уже на сайте, НО ТОЛЬКО -- НАЧАЛО! _Я Публикую ПОЛНОСТЬЮ!!! Прошу обратить внимание и остальных читателей!!!_Хорошее эссе-размышление взрослеющего не глупого человека.

_____________________________
___________

РАДОСТИ ВЗРОСЛЕНИЯ

Отпадает изнурительная необходимость оправдываться за что бы то ни было; наконец-то позволяешь людям быть какими угодно, даже недовольными тобой; даже не переносящими тебя органически. Пусть их; у к…
… показать весь текст …

жизнь продолжается.
вертится, терпит, строится.
время меняется, что-то во мне
ломается.
я просыпаюсь рано —
гроза,
бессонница,
лирика, настигающая по пятницам.
сколько ещё
мучительно-одинаковых
пятниц,
в которых лучше не замечать тебя?
цепью случайностей,
въевшимся в кожу запахом
… показать весь текст …

Просто ей нравится удивлять тебя. Ты часто думаешь, что она испугается, что не пойдёт за тобой.
Но она… она ступает за тобой прямиком в твою тьму, по тропе самых извращённых желаний. Она ступает за тобой в твой мир, нарушая уверенно и дерзко тишину твоего тёмного одиночества шелестом своих крыльев, словно тёмный ангел сброшенный с небес.
Ангел, наконец решивший познать и пройти вместе все круги адского наслаждения. Да, она идёт, мягкой поступью дикой кошки, которая бежит за вкусным лакомством, за новой дозой безумия. Ей нравится пить блеск твоих глаз, в которых светится приятное удивление. Ей нравится удивлять тебя вновь и вновь. Это как наркотик, хочется ещё, и ещё больше.
И в награду ей: «Умница, моя девочка!» А в награду ему её улыбка, и её довольный голос, как бальзам на все жизненные шрамы.

По ком звонит колокол, друг мой, как можно знать, что Господь нам хотел сказать, оставляя знак — улыбки арок, ладони колонн резных, щербинку на щеке крепостной стены? По ком звонит колокол, куда не течёт вода? Я всегда дарю только тексты и города, долгие зимние ночи, иные дни. Тексты и города, ничего без них. Наш сентябрь дерзок, молод, от солнца рыж. Этот текст, как город, состоит из мостов и крыш, из брусчатки, часов, проведённых в его плену, Чёрной речки, чернильной ручки, шагов, минут. И по ком звонит колокол, если в него звонить? Забирайся на колокольню, смотри в зенит, буди этот город, возвещай победу или пожар, выбери сам, пожалуйста, ну пожа…

Под небом монахи, на небе вороны, город.
Звук летит с колокольни Петропавловского собора.
Звук
Летит
С колокольни
Пет-
Ро-
Павловского
Собора.
Ничего иного. Вот тебе нить.
Звони.

Мы держимся, чтоб вслух произнести: прости, реальность, прошлое, прости, вас больше никогда не существует. Приходит север, расстановка сил — заливы, сосны, в сумерках висит луна и смотрит на меня живую. Вокруг все камень — мрамор и гранит, и этот камень больше говорит, чем сотни ртов, оставленных на откуп пустым словам /в которых правды нет/, чужим местам /останься, сдай билет, иди к воде — волна, весло и лодка/. Вокруг все путь, и в нем все больше нас, мы держимся — рассудка, платных трасс, приличий, смысла, правил, обещаний. Но что мы сможем небу рассказать, когда придёт пора смотреть в глаза, когда на выход позовут с вещами? Что мы успеем, Свет мой, что спасём? Ответ, который не произнесен, где ты живой, и я с тобой — живая.
Нас снова настигают города — вчера, сегодня, завтра, никогда.
Над головой проходят провода, как рельсы для небесного трамвая.

ура — сентябрьским похолоданиям, друзьям, спешащим к нам в поездах,
тому, что сбудется хоть когда-нибудь, и что не сбудется никогда.
туманным сумеркам, листопадам, тому, что дальше — короче дни,
забытым летним духам «эскада» и новым ноткам — сандал, ваниль.
и новым главам в своих историях, секретам, юности, снам, мечтам,
воспоминаниям — берег моря и чему навек оставаться там.
ура — кофейням, аллеям, скверам, глинтвейнам, зонтикам и плащам.
тому, во что очень хочешь верить, и что не надо бы ощущать.
ура — дождям, грозовому воздуху, что заменил ядовитый зной.

я так люблю этот город, господи.
я так люблю тебя, мой
не мой.

я ни о чём тебя не попрошу.
(у нас тут ливня длительное соло).
и голоса сплетаются в твой голос,
и все слова — не более чем шум.

я ни о чём не стану говорить,
когда я (скоро?) вновь тебя увижу,
пока опасность быть намного ближе
ещё не привела к войне внутри.

не дам понять — я без тебя пуста.
(всё дело в скуке, прессе и погоде).
я чувствую, что что-то происходит,
хотя не происходит ничерта.
… показать весь текст …

Эйфория забвений. осень

Осень как Орлеанская Дева —
Взойдет на костер под свинцовым небом.
Безмолвно… даруя спасенному городу право возвысить… или казнить.
Скоро раны земли отболят…
Ожиданием как избавления — снега.
Звуки смолкнут, останется долгое эхо — стенограммами боли внутри.

Осень как гейша — изысканна…
Прячет под маской белил живое лицо.
В струящемся шелке — призрачный флер обещаний…
Неразделенный экстаз…
Тусклое золото солнца и каждый короткий день —
… показать весь текст …

И вот, идешь, — а они стоят. Поперек дороги, по трое в ряд, и молчат, и пялятся, и бугрят их одежду стволы на взводе.
А один к тебе подойдет впритык, — да замрет, почесывая кадык, захрипит:

«А есть закурить, мужик? Ну, или хотя бы совесть?
Мы давным-давно за тобой следим, это мы — твои ангелы. Ты один
но зато хранителей, паладин, озадачил четыре взвода.
Мы конвой, разведка и гарнизон… Это мы прикручиваем шансон по маршруткам! И охраняем сон, — по типу громоотвода.
Это мы храним тебя от чум…
… показать весь текст …

Наколи Сатурн на внутренней стороне бедра, чтобы ты была ещё больше не отсюда.
Сквозь твой свитер виднеются оба крыла, яви миру, мать твою, это чудо.
Говори на змеином, взглядом стены сжигай и завязывай притворяться.
Твои крылья — символы чистоты, только как с тобой обниматься?
Почему одно крыло излучает свет, а другое — дьявола изобилие?
И дороже тебя мне, черт дери, нет, пусть Одетта ты и Одиллия.
И нутро твоё никому не прочесть: ты вспорхнёшь к небесам или крыльями явишь пекло?
Будто Бог собрал тебя по частям и хотел, чтобы ты не блекла.
Просто будь собой, я тебя прошу, купи платье с открытой спиной.
Пусть все твари видят твою красоту:
преклоняются пред тобой.
И не дай никому подойти с тылов, их обрежут или сломают. Твои крылья — тысячи буйных голов, что с тобой во мне умирают.
Наколи Сатурн на внутренней стороне бедра — на девятом кругу моего рая. И хотя бы со мной не прячь свои два крыла, я же знаю, ты неземная…

Бессмысленно ловить момент,
Хранить обрывки памяти, событий,
И в лабиринтах собственных открытий
Искать давно потерянный фрагмент.
Живу не сердцем, больше по уму,
Смотрю вокруг через иную призму, —
Мир был и будет полон эгоизма,
И жертвовать собою ни к чему.
Мне тишина дает скорее мир, покой,
А одиночество я назову Свободой,
И если не прошел моей дорогой,
Кто право дал судить? Ведь выбор мой.
Как жить, на что надеяться и верить,
Кого приблизить, а кого отсторонить.
… показать весь текст …

Предаваемый бог подносит ладонь к огню,
потирает ладонь, он привык, он давно привык.

«Вы не знаете, почему я всегда вам снюсь? Потому что однажды мной оказались вы».
Он смеётся сквозь слезы, смеяться сквозь них — закон, если сердце, людей не вычеркивая, хранит.
И жалеет их, гордецов или дураков, — потому что в какой-то момент он и есть — они.
Предаваемый бог не надеется, что поймут, кровь давно не пугает привычного видеть кровь.
«Вы не знаете, почему на дорогах муть? Потому что вы сами покинули тёплый кров».
Сколько будет осин на пути у вас и в груди. Сколько будет ещё для ладоней моих огня…

Что ж ты плачешь, Иудушка, что же ты — бог простит.

Выбираешь осину — проси о ней не меня.

Оглянись вокруг.
Это мир в котором ты живешь.
Или только существуешь?
Каждое утро ты просыпаешься, варишь на автомате свой любимый ароматный кофе, сидишь и глупо смотришь в чашку. Как будто на дне лежат ответы на все твои вопросы.
Что делать?
А как дальше?
Где спрятался этот чертов смысл жизни?
Вечные поиски самого себя.
Лишь бы не затеряться в толпе. В этой шумной городской суматохе, в которой каждый день проходит как по накатанной схеме, заезженных маршрутах, монотонности лиц. Лиц, у которы…
… показать весь текст …

Там, где земля сливается с небом… я чувствую запах трав зрелости южного лета,
ловлю отчуждённость в мягкости ветра, свет струящийся в ровном рассвете.
Комната с видом на бесконечность. Знаю, как расставлена мебель, и как
прекрасен в полотнах Дега, и как ляжет на берег, вон та, голубая волна.
Приблизишься ты, обнимешь__ поцелуем накроешь уста.

Я властью твоей упиваюсь__ трогай меня, чувствуй всем телом, вживайся… знаю ведь,
что и как замышляешь с утра. Закрываю томно глаза, небо твоё целую,
звёзды цвета лазури и серебра. Скажи, наконец-то, что я навсегда,
а где-то там ниже этого «потолка», пусть будет чья-то земля___
боюсь, отрывать глаза… вдруг ты__ отпустишь меня___

Со мной происходит истерика или жизнь, энтузиазм, похожий на суицид. Я не держусь, а ты продолжай, держись, чтобы святым отцам не отдать концы. Мы молодцы — смеёмся, идём в кино, вечерами считаем пропущенные звонки. У нас нет сердец, зато есть глазное дно, стальные нервы, смещенные позвонки. Каждый готов — задачу, вопрос и блок, каждый стремится остаться в живых с утра. Давай успокоим внутренний диалог — аэропорт, билеты, давно пора.
Со мной происходит посадка, полет, привет, со мной происходят любимые города, за самой тёмной ночью приходит свет, за каждым прощай начинается навсегда.

Расскажи мне, что все открыто, а значит — просто, можно быть собой, не держаться за сжатый воздух, поступать по-взрослому, не притворяясь взрослым, и мечтать, как в детстве, чтобы скорей сбылось. Не следить за случайным жестом, поступком, шагом, не держать свою память на нитке — воздушным шаром и не думать о том, как ты без меня дышала, и не помнить о том, как мне без тебя спалось. С кем ты счастлива там, какие ты пишешь пьесы, по ночам грешишь, по утрам посещаешь мессы, нет ни зависти, ни шкурн…
… показать весь текст …

Время «сосет под ложечкой»,
дымом заходит в дом…
Осень еще немножечко
сгинет за ноябрем
В неразделимом таинстве
ветер и листопад
мы с тобой так отчаяно
любим все невпопад
Где-то в туманной пУстыни
тает теряя след,
морщит свой лобик узенький
прошлое наших бед.
Ластится кошкой лунною,
ночью в душе скребёт…
… показать весь текст …