Мы держимся, чтоб вслух произнести: прости, реальность, прошлое, прости, вас больше никогда не существует. Приходит север, расстановка сил — заливы, сосны, в сумерках висит луна и смотрит на меня живую. Вокруг все камень — мрамор и гранит, и этот камень больше говорит, чем сотни ртов, оставленных на откуп пустым словам /в которых правды нет/, чужим местам /останься, сдай билет, иди к воде — волна, весло и лодка/. Вокруг все путь, и в нем все больше нас, мы держимся — рассудка, платных трасс, приличий, смысла, правил, обещаний. Но что мы сможем небу рассказать, когда придёт пора смотреть в глаза, когда на выход позовут с вещами? Что мы успеем, Свет мой, что спасём? Ответ, который не произнесен, где ты живой, и я с тобой — живая.
Нас снова настигают города — вчера, сегодня, завтра, никогда.
Над головой проходят провода, как рельсы для небесного трамвая.