ты — была моей тайной, о которую все разбивали лбы, нахально пытаясь её узнать
ты — была тем самым блеском, который искрился в моих глазах, ведь в них всегда существовало, твоё неповторимое отражение
ты — была кислородом, который так необходим моему учащённому дыханию, когда я усилием воли заставлял своё тело переступать за грани его возможностей
именно ты — тот незримый силуэт, который неизменно был рядом, в те самые моменты, когда невыносимое желание поделиться радостью или печалью, наполняло…
… показать весь текст …

Вот призадумалась…
А может быть не надо,
Писать стихи о тех «кого здесь нет»
Домысливая широту их взглядов
И долготу «немеркнущих» побед…
И так уже, запас словарный вышел, —
«Грядёт зима в пустые закрома»…
Их не заполнить…
Лень пошла на принцип,-«кто не успел, тому к весне хана!»
Вот и сижу
На островке туманном,
Не Альбион…
Но не видать не зги…
А «за бортОм» озябшие бездарно
… показать весь текст …

не унижайте сердце никогда.--
оно ваш друг и верная защита
когда вокруг не видно «ни шиша»
маяк во тьме и чуткая молитва
когда враги смеются и бранят
и гонят флуд упорно демагоги
прислушайтесь…
как голосом дитя
оно дарует откровенье бога
не унижайте сердце никогда
оно болит предательски забыто
собою жертвуя
вас сохранит любя
для света и добра всегда открытым

cлово к слову, слово снова, фразы вздорны и легки.
расскажи, как всё хреново, неудачник Арлекин.
нарыдай, какие черти у тебя сидят внутри
и малюют маску смерти — твой слезливо-грустный грим,
дуют в уши, шепчут: fatum, мажут в чёрный белый свет.
ты не слушай, шли их матом, мол, чертей в природе нет!
не ходи по краю крыши, рано в омут головой.
чтобы Бог тебя услышал, нужен голос твой живой.
попрямее, братец, спину, шире плечи, выше бровь.
вместо взбалмошной Мальвины будут Вера и Любовь,
Анжелика, Оля, Настя и другие — дур не счесть.
будут страсти и мордасти все, какие в свете есть.
помни — жизнь неповторима даже с привкусом утрат.
… показать весь текст …

Мы шли из тьмы, мы брали свет взаймы,
мы пили боль, а вкладывали душу.

Апрель открыл нам окна из тюрьмы, и мы шатаясь выбрались наружу.
Кто с жаждой петь, кто — с камнем на плечах. Кто ждёт тепла, кто требует наживы.
А в глубине мучительно молчат все те, кто в нас пока остались живы.
И ночь берет своё веретено, и, словно нить, наматывает тени.
Апрель открыл нам светлое окно, чтоб мы дошли до дня перерождений.
Я помню этот путь наискосок, я слышу много от вчерашней боли.
Любой из нас однажды видел сон, где все кошмары лечатся любовью.
Где весь кошмар — остаться тишиной, узнать, что нас давно не существует.

Теперь апрель зажег для нас окно,
где мы воскреснем в чьём-то поцелуе.
… показать весь текст …

проснулся дождик
теплый,
шебутной
на тонких лапках,
лезет вон из кожи…
целует робко зонтик расписной
и по асфальту семенит к прохожим …
вспорхнет над ветром,
в лужу упадет…
и пузыри надует в темной жиже
потом закружит в ветках,
запоет,
под ритм фронтона у высокой крыши…
притихнет снова…
… показать весь текст …

Что взять с собой, когда идешь на свет?
Рюкзак, палатку, теплые носки?
Вот мама говорит: «возьми мозги»,
вот папа: «леску, удочку, крючки»
и друг: «возьми удачу. Лучше две».
Что взять с собой? Вот ты, через стекло
глядящий на меня городовой,
что взял бы ты? И все, и ничего,
и этот дом, и улицу, и двор,
И, может быть, еще с десяток слов.
Что взять, что дать, что бросить и забыть?
Здесь жил и рос, не называл имен,
Ходил кругом, ходил и был умен,
И знал, что тьма когда-нибудь умрет,
… показать весь текст …

Мы лежим, обмениваясь жидкостями, запахами, видами,
мы дарим друг другу деньги, стихи или девственность,
потому что твой открытый рот и жадные выдохи —
это высшая форма эротизма и откровенности.
Потому что вечером, когда закипает чайник,
ощущение другого человека в доступной близости —
бытовой анальгетик, удерживающий от последней крайности,
прикрывающий отчаянье интимным обменом мыслями.
Мы обмениваем себя одиноких на себя обжитых,
на себя в житейских кафтанах зарплат и колясок,
потому что каждое разбитое по сути корыто
все же лучше пустоты, покрывающей рассудок кляксами.
Я смотрю в твой открытый рот, возбуждаюсь, рушусь,
исчезаю в полости горла — на эпохи, на метры.
… показать весь текст …

Я хочу дать вам совет: обожайте друг друга.
Я не стану ходить вокруг да около, я перейду прямо к цели — будьте счастливы. Нет в природе никого мудрее, чем влюбленные голубки.
Философы учат: «Будьте умеренны в удовольствиях». А я говорю: «Дайте себе волю, бросьте поводья!»
Влюбляйтесь, как черти. Будьте безумцами. Философы порют чушь…
Разве может быть в жизни слишком много благоухания, слишком много распустившихся роз, соловьиного пения, зеленых листьев, алой зари?
Разве можно любить чрезмерно? Разве можно нравиться друг другу чересчур…
Разве можно знать меру восторгам, очарованиям, ласкам?
Разве можно быть слишком живым? Разве можно быть слишком счастливым…
Будем же счастливы, не мудрствуя лукаво.

Не кричи моя милая девочка, не кричи,
Пусть приходит весна твоя тихо, без громких слов,
Если хочешь сказать, только шепотом-говори,
У тебя уже утро, а значит-не видишь снов.

Будешь паинькой, вряд-ли и душечкой-не для всех,
Жечь картины и книги, за то, что в них всё -не так,
И тебе бы хотелось — ни слышать, ни знать о тех,
Кто настроил тут замки бумажные-кое как.

Ты попробуешь всё изменить и найти слова,
Если выдержат вены и нервы-смотри !-наверх,
Это так же реально, как мир расколоть -на два,
Словно сморщенный мудростью мумий -пустой орех.
… показать весь текст …

Хриплый шепот ласкает ладони,
—  Заклинаю тебя, не молчи!
И дыханьем, неровным от боли… и печалью потухшей свечи эта бледность глядит отрешенно…
От бессилья застряли слова, покатились слезою соленой, отражая в глазах небеса…
Но, к груди кулаки прижимая он кричал,
— Я с тобою уйду! — Подожди… Подожди! Умоляю !
Только голос упал в тишину…

Я думаю — нет в жизни тёмных пятен,
Когда на ней — бесстрашия печать,
И мир любви земной — невероятен,
И я — всего лишь часть его, лишь часть.
На звёздном перекрёстке мирозданья-
Стою, одета в мысли и шелка,
И сны мои не старятся годами
И вдаль текут, —
Наверно, я река.
И смех мой — незабудками приручен,
И голос — к полнолунию привит.
Я думаю, что завтра будет лучше
Для певчих дней,
Наверно, я магнит
… показать весь текст …

я могу говорить об отчаяньи так, что волосы встанут дыбом
что в животе заворочается противный слизень
что если бы рыбы могли понимать язык, то рыбы
пересмотрели бы взгляды на скучную рыбью жизнь

но к сожалению это всё, чем я действительно овладела
к чему пришла и о чём могу рассуждать экспертом
а в остальном — ни таблетки ни люди ни даже святая дева
меня не спасут от самой паршивой и глупой смерти

и лучше бы ты не лез в меня так глубоко, по локоть
и не копался, пытаясь вывернуть наизнанку…
… показать весь текст …

ты играешь на нервах апреля
он уже поседел от обид
алычу осыпает метелью
на волынке ветрами ворчит
осторожный холодный внезапный
в дом неспящий как призрак войдет
и разложит натальные карты
и пасьянс для тебя подберет
окропит чистым дождиком окна
разбросает по клумбах цветы
на лазурные мокрые стекла
выльет теплое солнце весны
…не оценишь трудов, не поверишь
молчаливою тенью скорбя
… показать весь текст …

..Ни одна добровольная эвтаназия. Не спасёт тебя от врастания. Меня в твои сочетания. А так же в твои созвездия. Неизданная энциклопедия. Слияния вен и клеточек. Спрятанных от других точек. Выставка розовых кошечек. Томно выгибающих спинки. Две равные с тобой половинки. Большого одного целого. Сколько во мне чёрно — белого. Сколько в тебе нерастраченного. Моего/твоего/лишнего. Каплями Солнца/спелыми вишнями. Друг — в — друга перейти. Поровну.

Я, как майская роза, стройна и свежа,
Пью водичку, не ем углеводов.
Мужика раскормила, чтоб тот не сбежал,
Ибо были попытки уводов.
.
Помню-помню его восхитительный пресс —
С прессом вёл себя подло и пошло.
Если вышел на пляж, значит к бабам полез —
Типа тренер по плаванью в прошлом.
.
Путь Джедая теперь для него тупиков,
Не пестрит комплиментами личка.
Если вышел на пляж, значит в руку — пивко,
А в другую — крутое яичко.
… показать весь текст …

опять запели мартовские котики
опять волнуют первые цветы
и бабочки щекочутся в животике
и чем-то теплым трогают внутри
как будто фея прикоснулась палочкой
и расцвела холодная земля
на крышах воробьи играют в салочки
кружится рой слепого комарья
опять хмелею от тумана сизого
и дымки над дорожками цветов
и в этом аромате
чуднопризрачном
во мне
опять рождается любовь!..

И когда мы приходим такими домой —
Полупьяными, безнадежными и лихими,
Что и гладить нас по затылку совсем нет смысла.
В этот самый момент наступает нещадная боль, изгибая настойчиво спину.
Выдирая из памяти самые страшные мысли.
Вот тогда, это мы.
Без натянутых гибких ухмылок, безупречно расправленных плеч из сарказма и стали.
Оттряхнув с себя мир, что давно осел грязью и пылью.
Мы жалеем,
Что все можем сами…

Он ничего не говорит.
И глаз его александрит
меняет цвет: от бирюзы
до красной меди.
И вот когда он смотрит так,
ей кажется она — пятак,
на рельсе ледяном лежит,
и поезд едет,
стучат колеса: бух, бух, бух…
Она не ропщет на судьбу.
Вот только пасмурно с утра,
и низко птахи.
Ей верится: еще не все,
и человек ее спасет,
… показать весь текст …

Ты вся моя, по граммам, в каждой букве, в молчании и звуке. И если протянешь мне руку, я обещаю развязать эти узлы, что давят на твои запястья оставляя улик следы. Я обещаю, забыть все точки, тире и дефисы, где мы как два сумасшедших играли на нервах друг друга. Как кислород и яд, сжиженный газ, канистра бензина, спичка с искрой. Я согласен с тобой на любой полет: пешком до звезд, кометой с неба, метеоритом — плевать (!) если вдребезги… К тебе, по раскаленным углям, по нервам в накале, по чужим головам. В шаге до помешательства, до одури, дикого крика — когда в унисон, пульсацией в теле набираем градус, и яд в венах начинает вскипать. Я знаю — ты вся моя, до единого грамма… Канистра с бензином, чиркаем спичкой, искра — пора улетать…