— Там размельчали магические папирусы и принимали их с пивом, — говорит он. — Обливали водой покрытые иероглифами статуи, и сила знаков, как считалось, переходила в воду, которую выдавали больным как лекарство…
— Удивительно, почему эта технология до сих пор не востребована капиталистической медициной

Весна, несмотря ни на что, пришла все-таки опять. И опять традиционное сожаление о том, что осенью не перекопала огород, а зимой не занималась зарядкой…

Пупышки на лозе, наверно, ещё динозавры ели!

На рыночной площади, где гуляют голые короли, постоянно выступают веселые жонглеры, фокусники и прочие колумнисты, делающие вид, что все в порядке…

И зачем господин Мечников установил нам такую сложную иммунную систему?

В целом, типичный (разбавленный) бытовой отбеливатель вроде белизны не опаснее воды (если с ним уважительно обращаться, бутылочку там подписывать, от детей прятать и т. п.). По статистике, в 2002 году в Великобритании было зафиксировано около 3300 несчастных случаев, связанных с гипохлоритом натрия. И абсолютное большинство из них — употребление дезинфектанта внутрь…

Почему нас выворачивает от свежих трупов? Да и не свежих тоже! Мы же хищники, если верить британским учёным…

Я прожил в Лондоне около месяца, потом ко мне заглянула Хелен Пратт. Она вернулась из Берлина за день до этого, на вершине успеха: опубликовав целую серию язвительных статей, она добилась того, что продажа ее газеты по всей Германии была запрещена. Ей уже предложили куда более выгодную работу в Америке. И через две недели она отправится морем покорять Нью-Йорк.
Жизненная энергия, успех и свежие новости били из нее ключом. Нацистская революция положительно пошла ей на пользу. Если послушать ее, м…
… показать весь текст …

Там жуткий беспорядок. Меня это угнетает. Я человек тонкий, и полное отсутствие какого бы то ни было порядка не может меня не возмущать… Вы знаете, что на днях Байер потерял один очень важный документ? И как вы думаете, где этот документ в конечном счете отыскался? В корзине для мусора. И к тому же… как только подумаешь, что эти люди получают зарплату из денег, выкроенных рабочими из своих и без того нищенских заработков… Просто сердце кровью обливается… А еще, там просто пруд пруди агентов. Байеру даже имена их известны. И что он, спрашивается, предпринял по этому поводу? Ничего. Ровным счетом ничего. Ему как будто и дела нет. Вот что меня больше всего возмущает: та совершеннейшая беспечность, с которой там ведут работу

И каждое утро во всем этом огромном, сыром, безотрадном городе и в притулившихся к нему по окраинам колониях сколоченных из ящиков лачуг просыпались молодые люди, просыпались, чтобы хоть как-то скоротать еще один пустой, без смысла и без работы день; они отправлялись торговать шнурками, попрошайничать, играть в шашки в зале биржи труда, околачиваться возле общественных уборных, открывать дверцы авто, ворочать на рынках клети с товарами, сплетничать, слоняться по улицам, воровать, подслушивать, о чем говорят на бегах маклеры, докуривать на двоих подобранные в канавах бычки, петь народные песни во дворах и в вагонах подземки на перегонах между станциями. После Нового года выпал снег, но не лег; о заработке на расчистке улиц можно было забыть. Лавочники вызванивали каждую монету о прилавок, опасаясь фальшивомонетчиков. Астролог фройляйн Шрёдер предсказывала конец света.

Весна, луна, юность, розы, девушка, милый, сердце, май— этой обесцененной до последнего предела монетой торговали теперь сочинители бесчисленных танго, вальсов и фокстротов, те, кто всегда готов был предложить вам выход — к счастью, сугубо частному. Найди себе славную крошку, советовали они, и позабудь о кризисе, не обращай внимания на безработных.

Поговаривали, что к Рождеству наци будут у власти; но Рождество настало, а наци к власти так и не пришли..
Берлин жил в состоянии гражданской войны. Ненависть вспыхивала внезапно, без предупреждения, из ничего; на уличных перекрестках, в ресторанах, синематографах, дансинг-холлах, плавательных бассейнах; в полночь, после завтрака, посреди бела дня. Выхватывались ножи, в ход шли кастеты, пивные кружки, ножки от стульев и дубинки с залитым внутрь свинцом; пули царапали плакаты на афишных тумбах, рикошетили от жестяных крыш общественных уборных. Посреди людной улицы на человека могли напасть, порвать на нем одежду, избить и оставить его, истекающего кровью, лежать на тротуаре; пятнадцать секунд — и все кончено, и нападавшие скрылись.

-Но Артур, вы что, всерьез пытаетесь убедить меня в том, что планировали потратить двести марок, чтобы накормить обедом семь человек? Бросьте вы сказки рассказывать.
— Я хотел, чтоб были подарки, — кротко сказал Артур. — Каждому из вас какую-нибудь мелочь на память.
— Оно, конечно, было бы очень мило с вашей стороны… Но по-моему, это все-таки чистой воды блажь. Вы питаетесь одной яичницей, но как только к вам в руки попадает некоторая сумма денег, вы тут же торопитесь пустить ее на ветер.
— Только, пожалуйста, Уильям, хоть вы-тоне читайте мне морали, а не то я, право, расплачусь. Я не могу отказать себе в удовлетворении своих маленьких слабостей. Жизнь и в самом деле потеряла бы всякий блеск, если бы мы хотя бы время от времени не могли закатить себе пиршества

— Как хорошо, что ваша юная жизнь еще ни разу не была омрачена такого рода омерзительными переживаниями. Должен с сожалением признаться, что в вашем возрасте я уже успел свести знакомство с джентльменом, чья собственноручная подпись красуется на каждом предмете обстановки во всей этой квартире.
— Бог ты мой, так речь о судебном приставе?
— Я предпочитаю слово Gerichtsvollzieher. Звучит много лучше.
— Но Артур, — и когда он сюда явится?
— Как ни жаль, он является сюда едва ли не каждое утро. А ин…
… показать весь текст …

Еще чуть-чуть, еще один глоток шампанского, ровно один глоток — и на меня снизойдет озарение. Я сделал глоток. И тут же с необычайной ясностью, без злобы, без страсти, понял, что такое жизнь. Помню только, что она имела какое-то отношение к блестящему, медленно поворачивающемуся вокруг своей оси навесу под потолком. «Да, — прошептал я сам себе, — пускай себе танцуют. Они танцуют. Я рад».

Это же и есть смерть-забыть!

Он был в ярости. Как за то короткое время, что он отсутствовал, все могло настолько ухудшиться? Послание, резко выдернувшее его из замка и не позволившее толком закончить разговор с его гостьей, не отражало и половины тех проблем, последствия которых они сейчас разгребали. Морь не просто проникла в реку, но и по халатности некоторых лиц просочилась сквозь установленные щиты.

Если смотреть из окон позади дома — где собственно я и родился — тот пейзаж со времен моего детства ничуть не изменился. Домов там и сейчас почти не видно — лишь каменистые склоны холмов с редко белеющими точками ферм. А вокруг старого фермерского двора конечно деревья; они были посажены задолго до моего рождения для защиты от ветров — там они очень сильные — и на гребне холма растут гигантские буки, их особенный шепот, похожий на шум волн — вот самый первый звук на моей памяти

— А потом вы отправились на север, — напоминает она, — осмотреть дом, где ты родился, да?
— Да.
— Расскажи мне о нем!
— Ох, Чарли — я уже сотню раз рассказывал!
— Расскажи еще раз — пожалуйста, Джо!
Она настойчива, как ребенок, и Джордж редко ей отказывает, особенно после нескольких бокалов.
— Раньше это была ферма, представляешь. Построена в 1649-м — год, когда был обезглавлен Карл Первый…
— 1649! Ах, Джо — ты только представь себе!
— Там, в окрестностях, есть еще несколько ферм, намного старше…
… показать весь текст …

Вулканология намного интересней вирусологии…