Там жуткий беспорядок. Меня это угнетает. Я человек тонкий, и полное отсутствие какого бы то ни было порядка не может меня не возмущать… Вы знаете, что на днях Байер потерял один очень важный документ? И как вы думаете, где этот документ в конечном счете отыскался? В корзине для мусора. И к тому же… как только подумаешь, что эти люди получают зарплату из денег, выкроенных рабочими из своих и без того нищенских заработков… Просто сердце кровью обливается… А еще, там просто пруд пруди агентов. Байеру даже имена их известны. И что он, спрашивается, предпринял по этому поводу? Ничего. Ровным счетом ничего. Ему как будто и дела нет. Вот что меня больше всего возмущает: та совершеннейшая беспечность, с которой там ведут работу

И каждое утро во всем этом огромном, сыром, безотрадном городе и в притулившихся к нему по окраинам колониях сколоченных из ящиков лачуг просыпались молодые люди, просыпались, чтобы хоть как-то скоротать еще один пустой, без смысла и без работы день; они отправлялись торговать шнурками, попрошайничать, играть в шашки в зале биржи труда, околачиваться возле общественных уборных, открывать дверцы авто, ворочать на рынках клети с товарами, сплетничать, слоняться по улицам, воровать, подслушивать, о чем говорят на бегах маклеры, докуривать на двоих подобранные в канавах бычки, петь народные песни во дворах и в вагонах подземки на перегонах между станциями. После Нового года выпал снег, но не лег; о заработке на расчистке улиц можно было забыть. Лавочники вызванивали каждую монету о прилавок, опасаясь фальшивомонетчиков. Астролог фройляйн Шрёдер предсказывала конец света.

Весна, луна, юность, розы, девушка, милый, сердце, май— этой обесцененной до последнего предела монетой торговали теперь сочинители бесчисленных танго, вальсов и фокстротов, те, кто всегда готов был предложить вам выход — к счастью, сугубо частному. Найди себе славную крошку, советовали они, и позабудь о кризисе, не обращай внимания на безработных.

Поговаривали, что к Рождеству наци будут у власти; но Рождество настало, а наци к власти так и не пришли..
Берлин жил в состоянии гражданской войны. Ненависть вспыхивала внезапно, без предупреждения, из ничего; на уличных перекрестках, в ресторанах, синематографах, дансинг-холлах, плавательных бассейнах; в полночь, после завтрака, посреди бела дня. Выхватывались ножи, в ход шли кастеты, пивные кружки, ножки от стульев и дубинки с залитым внутрь свинцом; пули царапали плакаты на афишных тумбах, рикошетили от жестяных крыш общественных уборных. Посреди людной улицы на человека могли напасть, порвать на нем одежду, избить и оставить его, истекающего кровью, лежать на тротуаре; пятнадцать секунд — и все кончено, и нападавшие скрылись.

-Но Артур, вы что, всерьез пытаетесь убедить меня в том, что планировали потратить двести марок, чтобы накормить обедом семь человек? Бросьте вы сказки рассказывать.
— Я хотел, чтоб были подарки, — кротко сказал Артур. — Каждому из вас какую-нибудь мелочь на память.
— Оно, конечно, было бы очень мило с вашей стороны… Но по-моему, это все-таки чистой воды блажь. Вы питаетесь одной яичницей, но как только к вам в руки попадает некоторая сумма денег, вы тут же торопитесь пустить ее на ветер.
— Только, пожалуйста, Уильям, хоть вы-тоне читайте мне морали, а не то я, право, расплачусь. Я не могу отказать себе в удовлетворении своих маленьких слабостей. Жизнь и в самом деле потеряла бы всякий блеск, если бы мы хотя бы время от времени не могли закатить себе пиршества

— Как хорошо, что ваша юная жизнь еще ни разу не была омрачена такого рода омерзительными переживаниями. Должен с сожалением признаться, что в вашем возрасте я уже успел свести знакомство с джентльменом, чья собственноручная подпись красуется на каждом предмете обстановки во всей этой квартире.
— Бог ты мой, так речь о судебном приставе?
— Я предпочитаю слово Gerichtsvollzieher. Звучит много лучше.
— Но Артур, — и когда он сюда явится?
— Как ни жаль, он является сюда едва ли не каждое утро. А ин…
… показать весь текст …

Еще чуть-чуть, еще один глоток шампанского, ровно один глоток — и на меня снизойдет озарение. Я сделал глоток. И тут же с необычайной ясностью, без злобы, без страсти, понял, что такое жизнь. Помню только, что она имела какое-то отношение к блестящему, медленно поворачивающемуся вокруг своей оси навесу под потолком. «Да, — прошептал я сам себе, — пускай себе танцуют. Они танцуют. Я рад».

Это же и есть смерть-забыть!

Он был в ярости. Как за то короткое время, что он отсутствовал, все могло настолько ухудшиться? Послание, резко выдернувшее его из замка и не позволившее толком закончить разговор с его гостьей, не отражало и половины тех проблем, последствия которых они сейчас разгребали. Морь не просто проникла в реку, но и по халатности некоторых лиц просочилась сквозь установленные щиты.

Если смотреть из окон позади дома — где собственно я и родился — тот пейзаж со времен моего детства ничуть не изменился. Домов там и сейчас почти не видно — лишь каменистые склоны холмов с редко белеющими точками ферм. А вокруг старого фермерского двора конечно деревья; они были посажены задолго до моего рождения для защиты от ветров — там они очень сильные — и на гребне холма растут гигантские буки, их особенный шепот, похожий на шум волн — вот самый первый звук на моей памяти

— А потом вы отправились на север, — напоминает она, — осмотреть дом, где ты родился, да?
— Да.
— Расскажи мне о нем!
— Ох, Чарли — я уже сотню раз рассказывал!
— Расскажи еще раз — пожалуйста, Джо!
Она настойчива, как ребенок, и Джордж редко ей отказывает, особенно после нескольких бокалов.
— Раньше это была ферма, представляешь. Построена в 1649-м — год, когда был обезглавлен Карл Первый…
— 1649! Ах, Джо — ты только представь себе!
— Там, в окрестностях, есть еще несколько ферм, намного старше…
… показать весь текст …

Вулканология намного интересней вирусологии…

Следует ли считать русофобией то, что западные писатели не любят упоминать Москву в своих романах катастроф?

Делала генеральную уборку на кухне. Нашла полпачки гречки, три начатых пачки соли и одну целую, пять начатых спичечных упаковок… Свечи по почему-то не нашла, только вагинальные, хотя точно помню, должны быть! Купить, что ли?

Липополисахарид (ЛПС; англ. lipopolysaccharide) — макромолекула, состоящая из полисахарида, ковалентно соединённого с липидом, основной компонент клеточной стенки грамотрицательных бактерий…
Липид, А — дисахарид с несколькими соединёнными цепями необычной гидроксимиристиновой жирной кислоты, который «заякоривает» молекулу ЛПС в бактериальной мембране. После разрушения бактериальной клетки липид, А высвобождается в кровь и может вызывать тяжёлые токсические последствия вплоть до септического шока…

Система комплемента — комплекс сложных белков, постоянно присутствующих в крови. Это каскадная система протеолитических ферментов, предназначенная для гуморальной защиты организма от действия чужеродных агентов, она участвует в реализации иммунного ответа организма. Является важным компонентом как врождённого, так и приобретённого иммунитета.

Человек-шестерёнка сходит с ума, когда его начинают воспринимать как личность.

Сначала Кингстон. Затем Барбадос, Атлантический океан, Фолклендские острова, пролив Дрейка… Бегство казалось бесконечным. Команда пиратов была истощена, корабль трещал, словно собирался развалится на части, но испанский галеон не отставал. Капитан пиратской каракки Леран де Граффе надеялся, что шторма пролива отпугнуть преследователей, но азарт, казалось, захватил уже всех. Это была гонка со смертью. Борьба с мощными течениями, айсберги. Несколько раз испанский галеон подбирался на расстояние вы…
… показать весь текст …

Нам везло пока Лука не разбил голову. На радостях, что мы прошли в следующий тур, он занялся таким травматичным видом спорта, как бег по лестнице с периодическим подпрыгивание. И разбил голову. О ступенчатый потолок, который дизайнеры в художественном бреду, называемым обычно вдохновением, оформили как точное отражение лежащей под ногами лестницы.

— Э-э-э, — протянул ведьмак. — Что-то не верится. Уж сколько лет никто в тех местах не видывал драконов. А не был ли это обычный ослизг? Попадаются ослизги почти такие же большие…
— Не обижай, ведьмак. Я знаю, что говорю. Видел. Понимаешь, мне повезло, я как раз был в Голополье на ярмарке и видел все своими глазами. Баллада уже готова, но вы не хотели…
— Рассказывай. Большой был?
— В три конских тулова. В холке не выше лошади, но гораздо толще. Серый, как песок.
— Зеленый, стало быть.
— Ну да. П…
… показать весь текст …