— Прекрасный сегодня день, — улыбнулась она Марии Васильевне, — вы работайте спокойно, я девочек заберу, заодно совершу променад. Наверное, от няни стоит отказаться. Лиза ее совершенно ни во что не ставит. Просто удивительно, откуда такая жестокость. Она все делает ей назло. Мария Васильевна, дорогая, я вам говорила, что у Полиночки пытливый ум? Она задает удивительные вопросы. Некоторые и меня ставят в тупик и заставляют задуматься. Девочку нужно развивать. Я бы вам посоветовала биологический кружок, при МГУ есть хорошие кружки.

Мария Васильевна немедленно исключила в голове придуманный коктейль из препаратов и с тревогой посмотрела на Ольгу Борисовну. Для себя она уже назвала ее пациенткой и испугалась собственных мыслей. Нет, это временное, это от стресса, все пройдет…

…Вадим сел и опять начал тереть стекла очков.

— Это какой-то фарс, — донеслось до Полины.

Мария Васильевна хотела ему возразить, что это не фарс, а жизнь, и спасибо, что место в колумбарии выделили, Ольге Борисовне ездить будет удобно, не на другой конец города, но промолчала. Не стала она говорить зятю и о том, что и этого могло не быть — спасибо надо секретаршам сказать. Наверняка про венки они подсказали, и про портрет с траурной лентой в вестибюле, и про помощь вдове — сами бы начальники н…
… показать весь текст …

…На следующий день отзвонились секретарши, передали соболезнования от начальников и добавили, что венки — от друзей и коллег, от преданных учеников — заказаны и будут доставлены. Секретарши же сообщили, что заказано отпевание, на всякий случай, поскольку данных о том, был ли усопший крещен или исповедовал атеизм, у них не обнаружилось. В здании института в вестибюле было решено поставить портрет с траурной лентой и корзиной цветов. Прощание было организовано далеко, на задворках, в районе метро…
… показать весь текст …

…У Марии Васильевны ныло где-то под сердцем. Она знала, что это не сердце, а подреберье, невралгия. Плохое предчувствие. Когда она давала капли Ольге Борисовне, та сильно сжала ее руку и сразу же отпустила. Вот тогда и появилась эта тянущая боль, ничего хорошего не предвещавшая. Мария Васильевна научилась слышать себя, а через себя — своих пациенток. Если подреберье — значит, уже все. Битва проиграна. Вылечить уже нельзя. Можно только оттянуть, отодвинуть уход, выцарапать еще немного времени. Ма…
… показать весь текст …

…Бабу Нюсю похоронили достойно. Посидели, помянули. И кто дернул Леночку наводить порядок? Она нашла старую сумку с документами, по которым выходило, что у бабы Нюси были и дети, и внуки, и племянники. Кто дернул ее позвонить по указанным телефонам, записанным аккуратным почерком в книжку? Некоторые телефоны молчали, или в домах жили другие люди. Но она дозвонилась до дочери и со слезами сообщила ей о смерти матери. Заверила, что бабу Нюсю похоронили достойно, что ушла она в заботе и без боли, в своей постели. Под приглядом сиделки и врача. А потом начался ад — дочка, сама уже бабка, подала в суд и стала поливать Леночку помоями. Мол, угробила мамочку ее родную за квартирку. Леночка плакала и готова была отдать этой дочери все, что та потребует. Но тут вступилась Мария Васильевна — пришла на суд вместе с Люсей. Судья оказалась ее бывшей пациенткой. И все решилось в пользу Леночки. Быстро. Леночка тогда целовала руки Марии Васильевне…

…Баба Нюся расцвела. Ей нравилось, когда в доме собирались все — Люся с Марией Васильевной и Леночка с мальчиками. Все рассаживались вокруг кровати бабы Нюси и занимались своими делами — мальчики делали уроки, Мария Васильевна читала вслух, Леночка дремала в кресле, Люся на подносе разносила чашки с чаем.

Ни единого раза Леночка не задержала оплату. Иногда давала больше, краснея. Мария Васильевна знала — Люся отмыла несколько незапланированных квартир после ремонта.

Леночка позвонила среди ночи.

— Мария Васильевна, баба Нюся говорит непонятно. Вроде бы по-украински, но я не все понимаю, — плакала Леночка в трубку.

Мария Васильевна сразу поняла, что это конец. Четыре следующих дня стали ожиданием — по утрам баба Нюся улыбалась, была спокойной. А по ночам тревожилась и говорила по-украински.

— Я и не знала, что она с Украины, — плакала Леночка.

— Это ничего не значит, — отвечала Мария Васильевна. — Она могла говорить по-украински в раннем детстве. Сейчас она туда вернулась…

…Леночка рассказала Марии Васильевне про свои работы, про то, где сколько получает, сколько должна платить за съемную квартиру, сколько отдавать за секцию младшего сына и сколько — за курсы старшего. Отняла еще на еду и аккуратными цифрами выписала остаток — совсем ничтожный. Мария Васильевна согласилась. Леночка была как на ладони, таких и не встретишь. Уставшая, как сто чертей, руки стертые, а ведь еще молодая, яркая. Мальчишки у нее росли золотые. Старший носил тяжелые продукты — молча приволакивал, ставил пакеты, кивал и уходил. Младший отвечал за хлеб, молоко и яйца. Он разрешал себя покормить — Люся готовила для бабы Нюси, а отдельно — для мальчика. Тот тоже молча съедал все, что было на тарелке, кивал, тщательно мыл за собой посуду и уходил. Люся отсыпала ему с собой баранок или конфет…

…Был у нее один случай. Ее наняла домработница. Леночка. Уж как она оказалась с бабой Нюсей, один бог ведает, но никого другого из родственников последние лет двадцать не обнаруживалось. Леночка забегала к бабе Нюсе по-соседски — принести хлеба, молока, кефира, вывести погулять на лавочке. И баба Нюся давно решила, что Леночка — внучатая племянница — единственный родной человек. И, выпроставшись вдруг из своего Альцгеймера (Мария Васильевна считала, что никакого Альцгеймера и в помине не было),…
… показать весь текст …

…Мария Васильевна расправляла салфетку на столе. Она не хотела рассказывать «молодым», как бывает, когда умирает человек, и кто его провожает в последний путь. Уж она навидалась такого предостаточно. По пальцам одной руки можно было пересчитать случаи, когда в последний путь родителей провожали родные дети, внуки, сестры, братья и другие родственники, считающиеся близкими. И хорошо, если находится жена троюродного брата или сын ближайшей подруги, которые берут на себя все обязательства. Хорошо,…
… показать весь текст …

…Про семейное захоронение тоже пришлось забыть. Ольга Борисовна помнила, что прабабка вроде бы похоронена на Донском, но документы давно утеряны. Фамилия Евгения Геннадьевича была на слуху, он был известен в научных кругах, но для места на хорошем кладбище этого оказалось недостаточно. Требовались справки, свидетельства, почетные знаки, ордена.

— Как же так получилось? — ахнула Полина.

— Родители Жени были откуда-то из Казахстана. Мои — репрессированы, — спокойно ответила Ольга Борисовна. — А…
… показать весь текст …

…Лиза не попала на похороны Евгения Геннадьевича. Ей позвонила Полина и сказала, что он скончался. Лиза была в другом городе, на очередной важной конференции. Она прекрасно помнила, как собрала чемодан, поехала в аэропорт, но рейсы задерживались по погодным условиям. И Лиза вернулась на конференцию — не сидеть же в аэропорту. Полина вместе с мужем Вадимом взяли на себя всю организацию. Ольга Борисовна, равнодушная ко всему, сидела в гостиной за столом и смотрела в окно. Полина спрашивала — где л…
… показать весь текст …

…Так Мария Васильевна стала уникальным специалистом — не просто сиделкой, а человеком, который скрашивает последние дни, недели, месяцы жизни. Ее верная медсестра Люся, которая просидела с ней в кабинете многие годы и уволилась в тот же день, когда Мария Васильевна ушла на пенсию, стала идеальной сиделкой. Они опять работали в паре. Сарафанное радио сделало свое дело — репутация у Марии Васильевны и Люси была безупречная. Их знал весь район. Мария Васильевна радовалась, что нужна, что ее ждут, ч…
… показать весь текст …

…Сделав важное дело, баба Нюся стала вдруг резко сдавать. Леночка понимала, что за старухой нужен другой уход. Сама она работала в десяти местах. В строительной фирме — отмывала квартиры после ремонта. Раз в неделю ездила за город к вроде как олигарху — варила щи-борщи, компоты, пекла пирожки, накручивала блинчики — с мясом и творогом. Чистила унитазы, сезонно драила окна, гладила лучше всякой химчистки. Был у нее такой клиент — вызывал погладить рубашки раз в неделю при наличии еще одной домраб…
… показать весь текст …

…Мария Васильевна, отправившись с почетом на пенсию, не смогла уйти из профессии. Два месяца помаялась, посмотрела телевизор, а потом встала, постелила чистое белье на кушетку в половине от полуторной комнаты и позвонила бывшим пациентам. Уже на следующий день пришла соседка — ей прописали курс капельниц, а до поликлиники добираться тяжело, пока автобуса дождешься, так и капельница не понадобится. Эта же соседка дала телефон Марии Васильевны другой соседке, у которой была старенькая мама. Нужно было прийти, сделать укол, проследить за сиделкой. Мария Васильевна пришла, немедленно уволила сиделку и стала все делать сама — массировать, растирать, ставить уколы, кормить, мыть. И вдруг почувствовала, как сердце откликнулось, как на душе стало хорошо и правильно…

…- Помню. Так бывает.

— Не бывает! У тебя так не бывает! Только у меня! — У Лизы снова затряслись руки. — Как Мария Васильевна?

— Все хорошо. Слава богу.

— Все так же бегает по своим старикам?

— Бегает. Мне кажется, она нашла себя в них.

— Ну да, ты отвечаешь за беременность, а она — за смерть. Просто святое семейство.

— Лиз, не надо, не будь злой.
… показать весь текст …

— Мне плохо, что-то мне совсем плохо, — призналась Лиза. — У меня никого нет. Странно, да? Ты помнишь, сколько у нас людей в доме собиралось? Меня ведь всегда любили. Рома говорил, что ему все друзья завидуют. И вдруг никого нет. Только ты. Странно, да? Ты знаешь, я не могу жить в своей квартире. Мне там все не нравится. Я хочу назад, в мой дом, в тот дом, который я построила. Почему я его отдала? Ты помнишь, какие там были окна? А подоконники? Помнишь, как я превратила подоконник в лежанку, а р…
… показать весь текст …

В кругах чужих топят.

Сорока села на забор,
Увидев воробья, влюбилась,
И понесла сорочий вздор,
Наверное с утра — не похмелилась.

Трещит, бормочет воробью рулады,
Хвостом, как винт от вертолёта,
А воробей в ответ: чирик-чирик, не надо,
Закрой свой клюв, мы — разного полёта.

Сорока стрёкотом войну вещает,
Посмел в любви ей отказать,
Теперь она все гнёзда разоряет,
Всем мстит, всех жаждет наказать…

Ей бы с ветром целоваться — в поле,
Ей бы в море — обниматься с пеной,
Но лежать ей с глупым, очень, Колей,
Ну, а вечером, с пьянющим — Геной…

Опять одинокая ночь
Скребётся когтем кошачьим,
Тронулась мысль превозмочь
Прошлое в настоящем.

Тоска обнимает грудь,
На плечи холодным взглядом
Лунный проложен путь
Из бледно-жёлтого яда.

Горечь кофейных губ,
Забывших прикосновения,
Шёпот: как же ты — люб,
Вернись — моё вдохновение…