И я, не мудрствуя лукаво,
Как в детстве, снова жду чудес,
Вон ель сияет величаво,
И нет неверящих окрест
В благие жизни перемены,
Когда часы двенадцать бьют,
И Новый год идёт на смену,
Надежды в душах гнёзда вьют.
Года летят, нас судят строже,
Устав от бед и суеты,
Смеёмся реже, только всё же,
Прекрасно, живы в нас мечты.

Двери моей жизни расположены так, что войти в них можно по моему согласию, а выйти — по своему собственному. В любое время.

Так было не всегда, но честнее, чем так — не было. А значит, так и останется.

Причём, я давно избавилась от детского утешения, где уходящих надо обязательно назвать чужими и плохими, а оставшихся — своими и хорошими.

Ничуть ни бывало.

Уходят даже самые замечательные люди, если наше общее время с ними истекло.
Но ценность этого времени неизменно трансформируется в благод…
… показать весь текст …

Все друг друга придумывают. Стараясь, если понравился человек,
сразу же «разукрасить» его яркими красками.
У меня своя призма-чёрно-белая.
Я не вижу ни хорошего, ни плохого в незнакомцах.
И завышенных ожиданий у меня нет.
Окажется человек — человеком, порадуюсь. Не окажется, попрощаюсь.

Тай Ночка

Ты у меня спросила,
Улыбку не тая:
— Неужто всех красивей
Избранница твоя?

Ну как тебе ответить,
Крисива ли она?
Красавиц тьма на свете,
Любимая — одна.

Никто не вершина, но ступенька. Если принимать другого за вершину, собственный разум всегда будет в тени.

В жизни случаются разные дни. Бывают дни-праздники, которые так окутывают весельем и счастьем, что хочется, чтобы они никогда не заканчивались. Бывают дни-учителя, которые оставляют после себя бесценный опыт. Бывают дни-дарители, в которые Судьба приходит к нам с неожиданными подарками. А бывают дни-раны, которые без стука врываются в душу, выбивая дверь ногой. Они рассекают твою жизнь острым лезвием ножа на «до» и «после», пронизывая собой сердце болью и отчаянием. И остаются там надолго. А мож…
… показать весь текст …

В душе, объятой ненавистью, не остаётся места для любви.

… И тогда я вспомнила, как это было в детстве, когда в толпе чужих прохожих вдруг замечаешь знакомый, родной силуэт и лицо. Как преображалось всё внутри и вокруг. Как свободно, открыто и жадно я бросалась навстречу этому родному человеку. Как проходила любая боль, как улетучивалась любая грусть, как тело становилось уверенным и гибким… как руки, словно крылья, стремительно раскрывались для объятия…
Да, я вспомнила об этом, когда ты написал, что у тебя тоже заболело горло. Ты был так удивлен! И д…
… показать весь текст …

Всему своё время,
Всему свой черёд
На смену паденьям
Безудержный взлёт,
И боли объятья
Ослабнут, и вновь
Презрев все проклятья,
Возникнет любовь.
Не бейся об стены
И горечь не множь,
Дождись перемены,
В унынии — ложь,
Упрямо и твёрдо,
Под натиском бед,
… показать весь текст …

Когда в комплименте нет конкретики, каждый воспринимает его на свой счёт.

Вопреки всему — улыбаешься и забыть её не пытаешься, с её именем столько связано, о любви пускай и не сказано, но живёт в тебе, нет, не грешное, что-то тёплое, что-то нежное.
Ветерком в жару, солнца лучиком, пробежавшим вдруг между тучами, встреча с ней была обретением в жизни сумрачной и спасением.
И неважно где, и неважно с кем в данный миг она, нет для чувства стен, только знать бы — есть, та, что дарит свет, бросив вскользь тебе: — Как дела? Привет!

Когда слово на вес золота, хочется серьёзного, длительного разговора.

Гаджеты, нейросеть, интернет.
Теряется что-то людское.
Цифра, искусственный интеллект.
Жизнь, словно кино немое!

Нет ничего более утомительного, чем словоохотливость несущих околесицу.

Отберите у женщины весло и она станет леди.

Коты снегом восхищаются. Они любуются в окошко снегопадом. Играют лапками в снежки. И тихо-тихо, сминая снежинки лапками, невидимо слепляя снежную кошку. Мечтают сильно и красиво.

Одиночество подобно яме — падаешь в него всегда неожиданно и выбраться можно только с помощью другого. Чаще всего рука помощи протягивается из другой ямы.

Молчание молчанию — рознь: одни молчат от непонимания, другие — слишком хорошо всё понимают и поэтому молчат.

Труд сделал из обезьяны уставшую обезьяну, а человека из обезьяны сделало творчество.