Зависть скручивает чувства в морской узел, превращая их в якорь наших стремлений.
Зависть скручивает чувства в морской узел, превращая их в якорь наших стремлений.
Ей было уже много лет, каждый из которых она провела в родном доме, где когда-то случайно появилась на свет. Ее не ждали, но и прогонять не стали. Выделили не большой уголок, где она коротала долгие зимние вечера и тоскливые осенние ночи, а летом и весной жадно глотала солнечное тепло.
Иногда ее даже показывали друзьям и знакомым, но тут же смущенно прятали за спинами или отправляли домой, в уже обжитой уголок. Так шли года: она становилась все больше и сильнее. Места в углу стало явно не хватат…
Гнуснейшая привычка карликовых умов —
приписывать свое духовное убожество другим.
Если у меня другое мнение, это не значит, что я ваш враг или идиот. Это просто значит, что у меня другое мнение.
Как у нас в июле ночи холодны пронзительно.
Как-то, помню, на Купалу вовсе был мороз.
Угадайте, где я грелся. Ну, хоть приблизительно!
Так и быть, скажу: в НИРВАНУ бес меня занёс.
Возвернулся… Вот, ей Богу, ничего хорошего:
Подсознание хромает, третий глаз подбит,
Эго дыбом, чакры набок, аура взъерошена,
И двойник астральный, Вася, на меня сердит.
Невербальные посланья шлёт телепатически
И во внутреннее ухо гадости орёт:
«Ты чего не отдаёшь, мол, сволочь, долг кармический!
Будешь в следующей ж…
Дорогая, я вышел сегодня из дому поздно вечером
подышать свежим воздухом, веющим с океана.
Закат догорал в партере китайским веером,
и туча клубилась, как крышка концертного фортепьяно.
Четверть века назад ты питала пристрастье к люля и к финикам,
рисовала тушью в блокноте, немножко пела,
развлекалась со мной; но потом сошлась с инженером-химиком
и, судя по письмам, чудовищно поглупела.
Теперь тебя видят в церквях в провинции и в метрополии
на панихидах по общим друзьям, идущих теперь сплошною…
#826215 ......................."...Четверть века назад ты питала пристрастье к люля и к финикам, рисовала тушью в блокноте, немножко пела, развлекалась со мной; но потом сошлась с инженером-химиком и, судя по письмам, чудовищно поглупела..."
В городе, где задушен был император Павел,
даже вблизи от замка, где он задушен был,
есть монумент известный (скульптор его поставил).
Как он стоит, я помню. Чей монумент, забыл.
Мимо него налево, да через мост направо,
и по прямой на остров, — как его бишь? склероз, —
шел я на днях не быстро, маршировал не браво.
Вот, бормотал, поди ж ты! как меня черт занес.
Ах, решето — не память! Где же мои проценты?
Где золотые ночи в розах, серые дни во мхах?
Где граммофон стозвонный — чисто рояль концер…
«Не жду тебя» — самой себе обет…
И небо облаками не тревожит,
В них не ищу я образов похожих
На нас двоих, которых больше нет.
Пускай на крыльях унесут мечты
За горизонт далекий птичьи стаи
Для тех кто верит, тех, кто не устали.
Не жду тебя. И ты меня не жди.
Не слез моих плывет по небу взвесь,
Пусть станут облака — лишь облаками.
За нас двоих решила я — «не с нами»
Забыв про небо, прошептав — «не здесь».
А он говорил ей: «Живи без мечты и снов.
Всему есть пределы и точки в конце строки.
Слова — это ложь, значит мир состоит из слов…»
А ей так хотелось коснуться его руки…
Она закрывала на правду глаза и вновь
Училась, как в школе, прилежно кроить и шить,
Неровность душевную, вытачки «под любовь»…
А он говорил ей: «Возьми, лучше, крепче нить,
Иначе порвется. Стихом ли, молчаньем ли,
Проверкой на прочность, без сути и без причин…»
И долго курил, обжигая покой внутри,
Себя представляя на месте ее мужчин…
Под дождём
Босоногая ночь, разомлев ото сна,
Мне танцует любовь в ожерелье жемчужин.
Ей партнер в этом танце сегодня не нужен,
Ей не нужен никто, она слишком пьяна.
Она слишком одна в этом доме дождя,
Где разбитые стекла царапают память,
Где уже слишком поздно и рушить и править
То, что кто-то построил тебе до меня.
Я, привыкшая ждать, все шепчу «…подождем»
Ночь промокла, устала от пьяных агоний,
Видно ангел уснул, и с разжатой ладони
Вниз рассыпался жемчуг на землю дождем…
Отложи меня в памяти до февраля,
Упакуй в чемодан неуёмные мысли:
Пережитое держит пустоты ноля,
За которым последуют числа.
-
Запечатай в конверт одинокие сны
И доверь их судьбу почтальонам:
Мы под снегом закованы до весны —
Хаотично и бесцеремонно.
-
Между нами разбит снеговой океан:
Я у берега жду тебя без укоризны…
Ты во мне словно линия-меридиан,
Разделяющая мои жизни.
В моём городе спутаны провода,
Не доходят до станций сигналы.
Между нами — столпились года,
На которые нас разбросало.
На которых до жути белым-бело,
Монотонно и слишком ровно.
Между нами — следы замело,
Никогда их и не было словно.
И живём в параллельных мирах.
Между нами — не ходят транзиты.
И былое скорбит в проводах:
Обесточено и позабыто.
я видел атлас ночного неба и малый ковш на твоей руке. я помню страны, в которых не был, набойкой стёртой на каблуке. ты улыбалась легко и тихо. и звезды таяли на заре. сусальным золотом облепиха цвела на брошенном пустыре. смеялись грузчики ресторана над шуткой старого рыбака. и запах жареного каштана бродил по улицам городка. а мне хотелось задёрнуть шторы и рисовать на твоей спине Пекин, бамбук и большие горы, огни сигнальные на Стене. я помню страны, в которых не был, по вкусу счастья на языке: вино из Крыма с домашним хлебом и чай калмыцкий на молоке.
а Солнце брызгало перламутром. и мы искрились в его лучах…
я в свой рюкзак запакую утро и понесу его на плечах.
понимаешь, мой мальчик, за выдохом будет вдох. будут мухи жужжать серенады в оконной раме, и руками твоими скворечник построит Бог для вертлявой синицы с оливковыми птенцами. твой апрель пахнет хвоей и липкой древесной смолой, и сосновые ветви рассованы по карманам. старый лес разрешает богатства забрать домой, где из шишек варенье янтарное сварит мама.
бесконечной зимой оно самое вкусное.
самое-самое.
понимаешь, мой милый, за годом последует год. акварель выцветает на солнце, и блекнут краски. пусть тепло нежной вербы в фарфоровой вазе живёт и глядит разноцветное небо глазами хаски.
волшебство иногда покидает пределы сказки.
В сонном городе грусть разливается
По стаканам задорных пивных,
Серым смогом чадит неприкаянность
Запустелых районов страны.
Сердце жаждет спонтанных нелепостей
И феерий престранных начал.
Хватит строить картонные крепости
В королевстве кривейших зеркал!
Ваш шаблон, как кобыла усталая,
Льет слюну и плетется едва,
Разорву ярлыки в клочья алые,
От сенсации треснет молва.
#1128487 ......................"Не возвращайся во вчера, там всё другое. Другие улицы, дома и мы с тобою..."
Я скоро забудусь сном
И всё за него отдам.
Когда я явлюсь в твой дом,
Ты уже будешь там.
Ты улыбнешься мне —
Пряди падут с плеча.
Сентябрь перезвоном монет
Будет меня встречать.
Это мои мечты,
Явь же белым бела.
Лучше скажи, что ты
Долго меня ждала.
Больше не надо слов,
Эта вечная задачка без решения, итак,
Звали девочку Чудачка, звали мальчика Чудак.
И не важно, сколько прожил он на свете, и она,
Не был их никто моложе ни в какие времена.
Даже если вы не знали, то теперь поймет любой —
Как бы мальчика не звали, звали девочку Любовь.
Из порочнейшего круга в этом будничном лото
Что их бросило друг к другу, то не ведает никто.
Может радость, может скука, может годы на плечах…
Звали мальчика — Разлука, звали девочку — Печаль.
Что им мир дурной и злобный, коль от счастья одурев
#1129146.........."-Забудь, начни начала ! — время скажет … -С начала жить?.."
Какой кошмар: жить с самого начала зря,
быть более ничем, как тлёй,
хотя и гуманистом с виду, этаким, судя по очкам;
весь век вертясь вокруг своей оси,
не знать ни азимута, ни аза
и, даже угадав орбиту, двигаться всё же поперёк;
по сторонам взор бросив, опускать лицо,
в детали не вдаваясь, чтобы не окаменеть…
О, смрадный сад! О, город саблезубый! О,
тошнотное приморье… гадкий, гадкий горизонт!
…
Но нет гнусней, чем если вопреки всему
вдруг форменный святой Грааль,
не зная чьим глазам явитьс…
когда ему было девять,
мать пела про великанов,
что жаждут горячей крови,
скрываясь в ущельях гор.
он помнит мерцанье свечки,
кипящую кровь в стаканах
и блики на чёрных стенах
от маминых жемчугов.
когда ему было десять,
впервые пришли кошмары
о диких безумных монстрах,
скрывающихся в ночи,
о бледных огромных тварях
«Тот, кто больше не влюблен, всемогущ», — говаривала Рыжая, и я все никак не освоюсь в этом чувстве преувеличенной, дезориентирующей легкости бытия, такой, будто ослабили гравитацию и сопротивление воздуха, и стоит тебе помахать рукой кому-нибудь, как тебя подбрасывает над землей на полметра; раньше была тяжесть, и она центрировала; ты умел балансировать с нею, как канатоходец; теперь ты немножко шалеешь от дармовой простоты жизни — и своей собственной абсолютной к ней непричастности.
Там, где…
Надя Андрюшина Например, наш спртсмен))
Елена Чернозубова у Вас добрые стихи ) 😊🌸 спасибо )
Елена Чернозубова " Арсен Венгер — французский футбольный тренер, руководитель отдела ФИФА по глобальному развитию фут...
Елена Чернозубова Какой отвественный мужчина! ✨ Он всех содержит - жену, детей, любовниц. 😊
Зря Вы его считаете ра...
Наташины рифмы Да, согласна! Едят же мексиканские дети, например, острые соусы или корейские - кимчи
Елена Чернозубова Дети новые вкусы часто воспринимают настороженно ) 😊
А вот если бы суп харчо Ната ела часто - то с...
Дохтур Gugutцэ князь Беshбармакоff Ахренеть!!!!
Рад приветствовать мудрый Каа)))
Людмила Щерблюк Абрикосы в цвету и миндаль с алычей,
но Евдоха шалит ,ей же все непочём.
И летят лепестки, как сне...
OnMyOwn777 Кому (по какой-то причине) интересно:
По предыдущей системе летоисчисления сейчас идёт 7533 год о...
Людмила Щерблюк А лучше , напиши)))