Закурю/промолчу, ушедшего не воротишь,
как не выбелишь складки на чёрном шёлке.
Почему сейчас, сквозь тернии и пороги,
продираюсь к небу тропою колкой?
Кто учил меня ложь потайных таро
принимать бескровно и с облегченьем?
Мой аркан номерной — это шут/зеро,
и зовёт меня к приключеньям,
вверх и вниз, на запад и на восток,
не беря с собой лишнего — только злобу.
Прорастёт сквозь мир золотой цветок
и укажет к себе дорогу
всем потерянным в адской петле ночей,
что свечой на ветру сгорают.
… показать весь текст …

Наточенный серп Луны
Занёс над землёй Февраль —
Последний инфант Зимы,
Одетый в снега и сталь.
В хрустальное серебро,
Доспехи из белых вьюг…
И биться бы дальше, но Ни шагу вперёд, на юг.
Наточенный серп Луны
Занёс над землёй Февраль,
Но стрелы шальной весны
Пробьют ледяную сталь.

Инфант упадёт в снега,
И выскользнет серп из рук,
… показать весь текст …

СубВысоцкий для субнарода

Тридцать два года для человека (даже нынешнего, инфантильного) — возраст необратимой зрелости. Для народа (тем паче современного, растерянного) — срок, которым вполне испытывается и проверяется память.
Высоцкого помнят прочно, живо, остро и любовно.
Не просто друзья, партнеры, коллекционеры — страна помнит.
Причин к тому несколько. Едва ли не первая среди них — Высоцкий очень вовремя умер. Ох, сейчас выскочит кто-нибудь из кустов с воплем: «Как это вовремя?! На сорок т…
… показать весь текст …

1. Тебе надо — ты и делай.
Какой смысл делать что-либо, что не приносит ни малейшей пользы для тебя самого? Результатом нашей деятельности должна быть хотя бы благодарность или чувство собственного достоинства. Энергия — это всегда награда нам за что-то. Если другие сгружают на нас свои заботы, мы никогда не получим от выполнения их работы должного удовольствия и соотвественно воодушевления на новую работу.

2. Не просят — не лезь.
Часто мы руководствуясь благими намерениями пытаемся повлиять…
… показать весь текст …

рассказ про ремонт! :)
Когда мне стукнуло двенадцать лет, ко мне пришёл мой дед, и сказал:
— Я старый солдат, и не знаю слов любви. Да они тебе и не нужны в общем-то. Свою любовь к тебе, внучка, я выражаю в виде двухкомнатной квартиры, которую ты обретёшь сразу же после того как я умру. В чём подвох, спросишь? А в том что я ещё бодр, весел, и не ссусь под себя. А это значит, что хату ты получишь нескоро. Травить меня бесполезно, я два раза ел пирожки твоей мамы, и выжил. Значит, у меня иммунит…
… показать весь текст …

В неком Городе N что-то сталось.
В нём химер барельефы ожившие
Созерцают разверзшийся хаос.
Там паханы со шконок насиженных
Милосердием дарят обиженных,

Что мечтать о свободе посмели,
Заболели надежды отравою.
Вот потеха — не хлеба — так зрелищ!
И встают шутовскою забавою
Жернова воскресенья кровавого.

Но проклятый народ жаждет терний,
По примеру придурка распятого
… показать весь текст …

Уеду. Молча. Ни к чему слова,
когда душа чужая ищет крови.
И ни хрена ты, детка, не права:
косноязычней нищенки — любови
быть может только гордость через край,
когда на горло нежности наступит.
Обещанный транзитный недо/рай,
как абонент, остался недоступен.
Плюются светом в трассу фонари,
а фары огрызаются устало …

И хочется сказать себе — не ври.
Ты не любить, ты верить перестала.

— Красавицам страдать — не привыкать, — вздыхала Баба
Яга, натягивая бумазейные
панталоны и ватник.- Взять,
хотя бы, меня. Метла —
мозолит, в ступе укачивает,
сверху -голуби, снизу —
фанаты…
А надень я, скажем, шелковое
белье?! И все! Ахтунг!
Массовая эвакуация!

— Когда женщина красива,
добродетельна и умна, —
полировала Яга ногтем
… показать весь текст …

Жвачка прожевана, смятый фантик
летит над асфальтом, гонимый ветром.
Такие жвачки жует мой племянник,
он толк понимает в различных конфетах.
Но тут не о нем и совсем не о фантике,
совсем о другом, просто мысли похожие.
И я становлюсь полоумным фанатиком,
таким, что обходят собаки, прохожие…
И я становлюсь одержимым маньяком
от мысли, что мы не сошлись характерами.
И если твой крейсер вдруг бросит якорь,
то мой галеон не поднимет якоря.
Мы, как корабли, мы дрейфуем неистово,
и чувство к тебе, как громада дредноута…
… показать весь текст …

Он был, как ветер, полон сил
И, небом грезя,
Ей, просыпаясь, говорил:
— Ну что? Полезем?
Туда-обратно, в два конца
До тьмы успеем.
И улыбался, как пацан:
— Вставай же, фея!
Она за ним… Да хоть во тьму…
Без всяких «если»…
Смеялась радостно ему:
— А что? Полезли!
Ей было, в сущности, плевать
На выбор цели.
… показать весь текст …

Говори только важное, используй поменьше слов.
Даже гневаясь, помни о том, что душа хрупка.
Малодушен, злопамятен, слаб, суров —
Не пускай в себя тех, у кого тяжела рука.
Научись даже им не присваивать ярлыков.

Никому не доказывай правды и теорем —
Всяк идущий имеет право на длинный путь.
С неприкрытой душой не входи в толпу/чужой дом/гарем —
Только в храм. И жалея/ругая кого-нибудь —
Знай, что это твое тщеславие. Пепел. Тлен.

Не ищи наказаний, не строй тюрьмы.
Уклоняйся от тех, кто вину как плеть опускает тебе на плечи.
… показать весь текст …

Я почти привыкаю не ждать, не звонить, не писать,
Горсть тревожащих мыслей, песком пропуская сквозь пальцы.
И они утекают, чтоб завтра вернуться опять…
Бесконечно навязчивы эти мои постояльцы.

Тишина вечерами… открытая книга и чай
Остывает забытым в фарфоровой тоненькой чашке…
Уходя, говорил: «Я вернусь… только ты не скучай…».
Но почтовые службы твердят и твердят: «Нет входящих».

Я почти привыкаю… Но там, в закоулках души
Ожиданье свернулось уставшей бездомной собакой,
От ушей до хвоста в нетерпении мелко дрожит,
Безотрывно на дверь смотрит, морду пристроив на лапы.

мир безгрешен и чист
он меня непременно осудит
не для зайца в трамвае удачи счастливый билет
между нами желтеют двенадцать страниц книги судеб
и бездонная пропасть каких-то двенадцати лет

мы с тобой не ломали табу, не любовники даже
может быть, опасались лишиться насиженных гнёзд
между нами двенадцать мечей [добродетели стража]
цепко за ноги держат сансары двенадцать колёс

так бывает… однажды… чуть выше… над уровнем плоти
зарождается что-то… законы не действуют, но между нами одиннадцать «за» и единственный «против»
плюс два голоса детских, которыми всё решено…
… показать весь текст …

Убегай… Я прекрасный ловчий, моя кровь крепче старых вин. Мне казаться жестоким проще — это таинство, mon ami… это вечный инстинкт охоты — ты бежишь и зовёшь к себе. Это вечное «кто ты, кто ты… обернись же лицом к стреле». Промахнусь… подойду поближе — это каждой охоты цель, лунный гонг отзовётся трижды и стрела попадёт в мишень. Я узнаю свою добычу по глазам, по рисунку вен… её белых колен величье — это ловчий, попавший в плен. Моя кровь — виноградный Rothschild, самый алый июльский сок… Я собрал сотню добрых пошлин, самый нежный простой оброк. Никогда не жалел о прошлом — тот, кто сдался — уже не цель… ты устанешь к утру, возможно, наигравшись со мной в мишень.

И тогда я пойму, что загнан, уведён в вековую даль… что на сердце темнеет рана, и анжуйским горит печаль. Я — твой самый последний ловчий, моя кровь крепче старых вин. Я охотился этой ночью, но добычей настигнут был.

И вот я стою на корме 90 дней,
Вдыхаю норд-ост, не курю, не снимаю китель,
Смотрю на грот-мачты затопленных кораблей
Сквозь толщу воды… но мой маленький нежный мститель
Плетёт своё кружево, знает в науке толк:
Любовь подступает тихо, из самой бездны,
И мучает вечной стаей солёных строк,
Под грифом секретным «Пиши, или я исчезну».
И вот я пишу, доверяя норд-осту руль,
И чувствуя айсберг, лишь чудом проплывший мимо,
И белое крошево бьющих по борту пуль,
Что тают в воде, но отнимают силы
У старого брига, который не лёг на курс,
Послушный скупому зову моей сирены.
… показать весь текст …

Ты с душою не находишь примиренья,
ты цепляешься за рваные края,
за попытки осознать себя и время
на расчерченном отрезке бытия.
Видишь солнце, но в упор не видишь света,
выворачиваешь суть наоборот
и накладываешь масло, словно вето,
на надежды зачерствевший бутерброд.
Не приученный ни к посоху, ни к кисти,
не привыкший ни к бореньям, ни к мольбе,
ты всё больше отдаляешься от истин,
изначально предназначенных тебе…
Лишь в отчаянном, болезненном ознобе,
к уговорам беззастенчиво глуха,
… показать весь текст …

Побег от смерти… Саша. (часть первая)
В 1997 году моя жизнь разделилась на «до» и «после». Наверное, если смотреть со стороны, то не произошло ничего решающего — я отлежала 3 недели в областном отделении детской гематологии. Что могли изменить в жизни тринадцатилетнего ребенка эти 3 недели? Но эти 3 недели, этот 21 бесконечный день перевернули мою жизнь, и она уже никогда не стала такой, какой была до этого.

Это был жестокий урок судьбы… Я не знаю, почему Бог решил показать мне, 13-летней дево…
… показать весь текст …