Жизнь оставляет невидимые следы,
Время стоит неподвижно, подобно цапле,
Ты открываешь кран, и в струе воды
Солнце — седой алхимик считает капли.
Чувствуешь, как свобода твоя горька?
С каждым прошедшим годом привычней это.
Держит кофейную чашку твоя рука.
И на стене темнеет изнанка света.

Нянчишься с прошлым, память о нем храня.
Места на ней уже не найти пустого,
Счастье беспамятства в самом начале дня
Слаще мелодии, вымысла или слова.
Кто же придумал, что жребий всегда жесток,
… показать весь текст …

О чем бы друг ни говорил со мною,
Меня грызёт предчувствие вины:
«Хранить» и «ранить» буквою одною
Разделены.

К нам заходит очень интелигентный сосед Вася, тихо просит поделиться ужином. Иногда растягивает трапезу на три визита. Подолгу молча сидит на ступеньках. Уходя, всегда благодарит нас за гостеприимство. Вася — кот.

— Отзовись, Государыня рыбка…-
Слишком много воды утекло,
Скользкий берег — обман и ошибка,
Неподвижно морское стекло.

Все известно давно и открыто,
Проверяю терпение своё:
Вот землянка моя, вот корыто,
Вот старуха стирает белье.

Что поделаешь с душной тоскою?
Ветер палец подносит к губам,
Старый невод с травою морскою
Вновь моим отвечает мольбам.
… показать весь текст …

Танцуй, как звёзды в вышине,
Как дерево в объятьях шторма,
Как рыба на глубоком дне,
Теченью быстрому покорна,
Пока горишь и не остыл,
Пока преображаться можешь,
Танцуй, не ощущая сил,
Пока себя не уничтожишь,
Чтоб чем-то невозможным стать,
Пускай кричат душа и тело,
Что не умеют танцевать,
Тебе до них какое дело?
Танцуй, как вихрь и как пожар,
Всё прежнее вокруг сжигая,
… показать весь текст …

Припомнишь секреты мальчишек и тайны мужчин,
Где опытом взрослым наивная стала ошибка,
И слезы, текущие в руслах глубоких морщин,
Собой озарив, незнакомая сменит улыбка.

И пальцы, сойдясь против воли в ядро кулака,
Еще не почувствуют: с телом душа расстается,
Улыбка застынет невольно: свобода близка,
И ты удивишься, услышав, как сердце не бьется.

В полголоса, в полную силу
Лавиной нисходит с вершин,
И нам не упрятать в могилу
Себя не узнавшей души.

Два слога, две тихие ноты
Звучат каждый день за спиной,
Вопрос несмолкающий: «Кто ты?»
Зачем ты стоишь предо мной?

Наш трепет и Милость Господня
Напомнят, что мир — не игра,
А суд происходит сегодня,
И нет никакого вчера.

Здоровье легко отличить от тяжелой болезни,
Они отличаются явно приметой одной:
Увы, серафимов, ночующих в гнездах созвездий
Не может увидеть и даже услышать больной.

Но также известно, что каждый живой и здоровый
В цветах и сугробах уже не заметит могил,
Для слуха его всякий шепот и тихое слово
В душе отзывается плеском невидимых крыл.

А так ли уж важно, кто болен из нас в самом деле,
Когда обреченного сердца коснется рука,
И, прежде простившийся с жизнью, присядет в постели,
Опять узнавая на небе дневном облака?

Беспокойная память-зануда
Не смолкает ни ночью, ни днем,
Что прекрасней: нежданное чудо
Или воспоминанье о нем?

И роятся сомнения снова,
И неверие тянут на свет,
Что страшнее: бездумное слово
Или твой молчаливый ответ?

След ожога в душе и на теле,
Радость с привкусом острой вины,
Я бессмертен, скажи, неужели?
Значит вправду сбываются сны?

Тоской не стоит счастья искушать,
Смотри на свет, покуда он неярок,
Легко холодной осенью дышать,
Глубокий вздох встречая, как подарок.

Усталой жизнью грех пренебрегать,
Размытый сохрани её набросок,
Когда-нибудь ты будешь вспоминать
Ненастный день, как рая отголосок.

Спасут, когда не станет ничего,
Когда душе подняться не под силу,
Тебя листвы увядшей волшебство
И влажные железные перила.
… показать весь текст …

Кто стонал или может, кричал
Диким зверем огромным, безумным,
И откуда такая печаль
В этом мире, когда-то бесшумном?

Чья беда или может вина,
Что случилось под небом огромным?
Снова крик, а потом тишина,
Где искать тебя сердцем бездомным?

Проплыви хоть две тысячи рек,
Не приблизишься ты и на волос,
Это сам ты кричал, человек,
Не узнавший свой собственный голос.

Представь на миг хоть что-нибудь другое,
Не это небо в паутине трещин,
Хоть вечер, хоть цветок, хоть шум прибоя,
А может новый свет, что нам обещан?
Как холодны слова, как звук их скуден,
Как странна и напрасна их расстрата,
Сказать захочешь о мечте и чуде,
Получится лишь пошлая цитата.
Припомнишь сотню раз еще с досадой
Тот грех, слова от смысла отделивший,
Но улыбнется, словно так и надо,
Твой ангел, снова небо побеливший.
И в облаках опять начнется лепка
Миров, чудес, во славу изобилья,
… показать весь текст …

Люди растаяли, нежные тени
Плавно скользят по земле и фасадам,
Звезды купаются в облачной пене,
Я оглянусь, ты по-прежнему рядом.
Медленный танец, движенье кругами,
Легкая дрожь, заиканье снежинок…
Снова встречаются руки с руками,
Жестов наивных слепой поединок.
Слово не вечно, а где мы и кто мы Так уж ли важно? — в сплетеньях подкожных,
Наши тела — отраженья, фантомы
Душ ненасытных, бессмертных, тревожных.

Когда тебя готовятся предать
И оправданий ищут торопливо,
То остаётся терпеливо ждать,
Как на мели сидящий ждёт прилива.

Как обречённый верной смерти ждёт,
Грозящей каждый миг и отовсюду…
Рай — Гефсиманский сад наоборот:
Живой Христос, целующий Иуду.

Ты экономишь время, деньги, силы,
Как будто этот золотой запас
У широко зевающей могилы
Остановил хоть одного из нас.

Спешишь домой по городу ночному
Сквозь бесконечный уличный поток,
Но про себя не называешь домом
Объятья крепких стен и потолок.

Бежишь, не глядя в лица опоздавших,
Боишься сбиться невначай с пути,
Из тысяч слов, невинность потерявших,
Не можешь больше верного найти.
… показать весь текст …

Рубиновой божьей коровкой,
Дрожащей травинкой ночной,
Неброскою пташкою ловкой
Ты шепчешься вечно со мной.
Хранит ли небесные тайны
От нас вековая печать?
Но голос любви неслучайный
Торопимся мы различать

Как вспышку, средь тысячи звуков,
Как жизни улыбку во мгле,
Которая нас поаукав,
Дарует покой на земле.
И ветер на небе хлопочет,
… показать весь текст …

Научись танцевать у деревьев в подветренной мгле,
У последних лучей золотого закатного света,
Отрываясь от тени на крохотной круглой земле,
И танцуй, как счастливый Давид пред ковчегом завета.
И пускай каждый жест, каждый маленький, медленный взмах
Прославляет движением жизнь, что повсюду творится,
Научись танцевать, и держи в ненадёжных руках
Обнажённый огонь, пусть тебе позавидует птица.
Пусть окажется камень крепчайший никчёмным песком,
А скала и волна никогда не дождутся свиданья,
Что бы зде…
… показать весь текст …

— Батюшка! Хочу скрестить Аню… — зелёные глаза девочки внимательно смотрели на молодого священника. Она протягивала ему одетую в белое куклу. Крестные: соседский мальчик и его сестра молча стояли рядом.
— Милая… это таинство святое… — начал он мягко, — с ним не играют…
— И мы не играем, батюшка — хором вмешались крёстные. — Всех нас скрестили… а она… она как же?
— Дети… но это же игрушка.
— Батюшка, родный, Бог говорит, что, она была игрушка, но когда я назвала её Аня, кормила, купала… она сдела…
… показать весь текст …

Весной не хочется читать… слова, не слушаются слога,
Молчание угодно Богу, всё бесполезно… тянет спать.
А в корешках любимых книг ветшают милые страницы,
Они не могут измениться, застыл чудесный их язык.
Пыльцой березы и ольхи, нам неподвластные, другие
Рассеивая аллергию, плывут по воздуху стихи.
На предложение и спрос плюют и просятся под кожу,
Но это многозвучье может внезапно довести до слёз.
И если человек вдохнёт их незаметную заразу,
То говорит, и плачет сразу… да только кто его поймёт?

***

Упрямый грифель обнимая, проводишь линию, спеша,
И чувствуешь, что ты — прямая на острие карандаша,
Творец невидимый без спроса, неназываемый другой
Тебя рисует как набросок такой же легкою рукой.

Слова и мысли уплывают, и удивлённо смотришь ты,
Как на бумаге оживают незавершенные черты.
Доверившись воображенью, во мраке и при свете дня
Ты подчиняешься движенью и говоришь: «Рисуй меня!»