У человека, который собирается просить, глаза, как у голодной собаки.

На печи, которую явно давно уже никто не топил, прямо в печи стояла древняя микроволновка…

А вот — пожелтелый блокнот
В красивой обложке тисненой.
Страница, другая. А вот —
И номер ее телефона.
Сомнений на пару минут:
А что там? А как она встретит?
— Такие у нас не живут, —
Неласковый голос ответит.
Наверно, ошибка? Опять
Вращается диск: — Извините…
— Вам что? Сорок раз повторять?
И больше сюда не звоните…
А ты по «09» проверь.
Но девушка медлит с ответом…
… показать весь текст …

А я хочу себе помочь,
А я твержу о том,
Что у тебя, дурак, есть дочь,
Жена и теплый дом.
Допустим, в доме есть сквозняк,
Но есть ведь и уют,
Который «счастием», дурак,
Спокон веков зовут!
— А как же быть
с ночной тоской,
С мечтами об ином?
Решай: одним дом нужен свой.
Другим — мечты о нем…

Мы с тобою нежны и упрямы,
Но придет расставания час —
И на сердце останутся шрамы,
Ощутимые только для нас.
Мы о них позабудем до срока,
И минувшим своим не томясь,
Будем жить.
Но прочна и жестока
Между прошлым и будущим связь.
И однажды, осенней порою,
Вспомню я твой растерянный взгляд,
И глаза от бессилья закрою,
И почувствую: шрамы болят.

«Наверное, трудно быть красавицей!"-подумал Кокотов и вообразил, как вот на него, Андрея Львовича, станут заглядываться встречные женщины и пользоваться каждым случаем, чтобы познакомиться и выпросить телефон, прижиматься коленками, оказавшись рядом, и гнусно, исподтишка разглядывать выпуклости тела… Бр-р-р…

Встречу назначили в ресторане «Кружало», где посреди большого накуренного зала в стеклянном стойле жует сено и помахивает хвостом настоящий ослик, а между столами мечутся официанты, напряженные под гоголевских парубков. Пили горилку с перцем, закусывали тонко нарезанным, завивающимся, как стружка, салом, солёными пупырчатыми огурчиками и кровяной чесночной колбасой. Вовико от избытка примирительных чувств одной рукой бил себя в грудь, а другой наливал рюмку за рюмкой. Михаил Дмитриевич, размякнув, раз пять заказывал ошароваренным бандуристам песню про рушник: её очень любил и часто певал во хмелю покойный отец:
Ридна маты моя,
Ты ночей недосыпала…
Почему отцу, простому русскому, даже, точнее сказать, простому московскому человеку прилюбилась эта хохляцкая песня-поди теперь догадайся!

Душной кавказской ночью
сон приходит не скоро.
Долго по телу бродит гул миновавшего дня,
Но только смыкаю веки — по длинному коридору
Ты навсегда уходишь, оглядываясь на меня.
И говоришь мне что-то, но голос все глуше, глуше.
Я вижу, как плачут губы, как помощи просит взгляд
И как по щеке стекает черная струйка туши,
Я знаю: ты хочешь вернуться! Но нет дороги назад.- Постой! — я кричу. — Куда ты?
И вслед за тобой бросаюсь.- Вернись! — я кричу.
— Куда ты?
И не могу помочь:
К земле прирастают ноги…
Я плачу и просыпаюсь.
… показать весь текст …

Лучше умереть от отчаянного пьянства, чем от трезвого отчаянья!

Я покупал в «Олимпийском"оптом женские романы и в подземном переходе продавал, а розницу. Есть такая серия «Лабиринты страсти» издательства «Вандерфюгель», очень, между прочим, популярная среди домохозяек. Торговал я довольно долго, кое-что зарабатывал, а когда покупателей не было, почитывал Гегеля или Канта. У меня, знаете, с философией неважно. Забили голову разными «анти-дюрингами», теперь вот на старости лет переучиваюсь. Но однажды, за завтраком, я поругался с Вероникой из-за подгоревшего о…
… показать весь текст …

Именно это Россия сегодня вынуждена доказывать «цивилизованному миру»
Помните замечательный советский фильм Бориса Барнета «Подвиг разведчика» с Павлом Кадочниковым в главной роли? Немецкий офицер поднимает бокал со словами: — За победу! — За нашу Победу! — уточняет герой-разведчик, одетый в ненавистную вражью форму. И темный зал кинотеатра взрывался аплодисментами. За нашу! — и все тут.
Счастье — это не продовольственная корзина с верхом, оно слагается из многих элементов, духовных и материал…
… показать весь текст …

После пьяных поцелуев и плаксивых клятв («Если тебе понадобится моя жизнь, приди и возьми её…»)Веселкин предложил ослабевшему Михаилу Дмитриевичу закрепить вечную дружбу каруселью с девчонками. Зачем Свирельников, постановивший не изменять Светке, согласился? Зачем?На этот вопрос память, представлявшая собой постыдную невнятицу, ответа не давала.

…Катер, тарахтя, причалил к понтону. Дед Благушин, одетый в старый офицерский плащ без погон, принял вещи, помог Тоне сойти с качающейся палубы, обнял Свирельникова и табачно поцеловал в губы. Потом они погрузили чемодан и сумки в лодку, Благушин определился на весла, и они заскользили по зеркальной утренней глади. Михаил Дмитриевич сел на корму, а Тоня устроилась на носу и опустилась руку в воду.
-Тёплая…А сколько нам плыть?
-К вечеру будем!-не оборачиваясь, снасмешничал дед и скроил внуку мину, выражавшую полное мужское одобрение.

Лишь после развода он осознал, сколько всего в их совместной жизни делалось женой, причём совершенно незаметно. Кокотов ощущал себя хирургом, который привык негромко говорить:"Скальпель!"-и тут же получать от ассистентки блестящий инструмент."Зажим!"-и зажим в руке. Теперь, в ответ на команду «Скальпель!"-ничего.Ничего!Кокотов с недоумением понял, что холодильник сам по себе не наполняется продуктами, а рубашки, брошенные в корзину, не обнаруживаются вскоре висящими на плечиках, чистые, оглаженные и ароматизированные. Что уж там говорить о брачном ложе, внезапно превратившимся в необитаемый остров!

Бусыгин Михаил Петрович, прозванный БМП за неуклонность, стал первым секретарем Краснопролетарского райкома партии полгода назад, сменив на этом посту былого лидера Владимира Сергеевича Ковалевского, как известно, катапультированного на пенсию вследствие невыполнения правительственного постановления об улучшении снабжения населения растительным маслом.

…Перед входом стоял автобус с надписью"ТВ-Плюс".Неторопливый бородатый оператор в пятнистой форме спецназовца и высоких десантных башмаках укреплял на треноге камеру. Делал он это с таким угрюмым лицом, словно устанавливал станковый пулемет, чтобы перекрошить, к чертовой матери, всех окружающих. Молоденький звукооператор в бейсболке, разматывая свои провода, поглядывал на него с некоторой опаской.
Возле балюстрады столпились насельники. Тихо переговариваясь, они внимательно следили за происходящим. Два древних солиста ансамбля песни и пляски Красной Армии обменивались мнениями о том, как удивительно со времён их активной плясовой молодости изменилась военная форма. А некогда знаменитая телевизионная красавица, народная дикторша, усохшая почти до энтомологических размеров, восхищалась тем, насколько преобразилась теперь телекамеры, которые прежде напоминали средних размеров шкаф, поставленный на колесики и снабженный объективом величиной с супницу.

Перед ним в креслах сидели две курящие девицы-блондинка и брюнетка, одетые по-РАБОЧЕМУ (!)лаковые туфли на высоченных каблуках, короткие-по самую срамоту-юбки и воздушные кофточки с глубоким вырезом.

Советский офицер имеет право бояться только двух «устрашилищ»:жены и парткома!

Лучший способ разучиться говорить по-русски — слушать телевизор.

За ордена, Евгения Петровна, убивают врагов, а за акции — друзей.

Вечером девушка приготовила себе торжественный ужин: артишоки, тушеные с имбирем, и вареный в ароматных травах лобстер, живьем доставленный с Земли, где деликатесных членистоногих осталось так мало, что на клешне был оттиснут номер, как на бутылке коллекционного вина. Алкоголь Пат тоже выбрала особый и очень модный: шампанское из крыжовника. Разумеется, это была лишь нелицензионная подделка знаменитого «Вологодского шипучего», производившегося только в северной области России и стоившего сумасшедших денег.