Мы все желанием горим,
пока глаза ещё открыты.
Пусть нет огня, а только дым,
но мы и этим будем сыты.

Может, Тот, кто нам диктует свыше,
тоже с затрудненьем рифмы ищет?
Ведь и у того, кто вправду Гений,
чёрен черновик от исправлений!

В политике всегда найдётся отзвук
того, что в жизни знаем мы предметно.
Кричит всех громче: «Кто испортил воздух?» —
обычно тот, кто сам взбзднул незаметно.

О, девушки — персики нежные!
И женщины — спелые яблочки!
Мы чувства питаем к вам грешные,
а любим… домашние тапочки.

…
За шестьдесят — не жизнь, а радость:
спишь сколько хочешь по утрам,
свободен день… И слово «старость»
годится только по годам.
…
…
За девяносто — снова детство:
нет никаких уже забот.
Сиделки скучное соседство…
И шаг с постели — как за борт.

Мы музыкой всегда окружены,
гремящей и орущей чаще тщетно.
Как вирусом мы ей заражены:
шансон, эстрада, рок, хип-хип и этно.

Этический иммунитет души
на это отвечает аллергией,
и хочется порой в ночной тиши
лечением заняться — ностальгией.

Мелодий, слух волнующих, красот
забыть нельзя — уходит только пена.
И нас ещё в мир смерти унесёт
бессмертная мелодия Шопена.

Есть женщины, конечно, для услад…
Но думая о собственной семье,
мы вновь воссоздаём всегда уклад,
единственно знакомый нам из всех.
А так как все мужчины — это дети,
то жёны-мамки их и ловят в сети.

В стране такой, «обиженной» всем миром,
где «встали все с колен» плечом к плечу
и дружно маршируют за «кумиром»,
я, здесь живя, совсем жить не хочу!

К Машинисту стучится
сердце в каждом из нас,
но в пути не случится
нам Его слышать Глас!
Никогда Он не скажет,
что нас ждёт впереди,
но любому укажет
в нужный час: «Выходи!»

До Смоленска была и до Польши,
то до Волги, а то до Курил,
то поменьше она, то побольше…
Что есть Родина? — я бы спросил!

Ревную! Только ревность — маска
того, чему названье страх.
Страх, что не вечна эта сказка,
что может всё пойти не так,

что может всякое случиться,
чему случиться суждено,
что в дом беда уже стучится:
закроешь дверь — она в окно,

что жизнь хрупка, тем паче — счастье,
и мы живём, всего боясь
(обмана близких — лишь отчасти)
и вечно с временем борясь.

Как много есть противоречий
в словах пророков всех времён,
и пред иконой ставя свечи
в поминовение имён,
порой непросто сделать выбор,
какой из двух Заветов прав,
как между Голубем и Рыбой,
себе при этом не соврав.

Но так ли нам важны пророки,
чтоб для себя решить вопрос,
какие нужные уроки
Священный текст до нас донёс?
Мы здесь одни под небесами,
… показать весь текст …

Сижу, чего-то не хватает…
Играют в прятки тени дум…
Газет сугроб никак не тает…
А ночь уже подходит к двум…
Рукою самопроизвольно,
Едва сознанье впало в грусть,
Тянусь за пачкой меланхольно —
А дай-ка снова затянусь…

Чего так возбудился весь народ
по поводу событий в Украине?
Накинули б платок себе на рот:
не нам решать судьбу чужую ныне.
Но все кричат: «Погубит вас свобода!» —
как муж жене, добившейся развода.

Ах, как шикарны были бы рога,
наставленные нам былой супругой,
когда б она в объятиях врага
была б счастливой любящей подругой.
Но ей при муже бывшем синекура
дороже, чем свобода… Ну и дура!

Возьми из нас любого и оббей
порядочности тонкий внешний слой,
так станем и снаружи мы грубей,
и в сути будет всяк гнилой и злой.

Когда страдает «узник совести»,
за слово брошенный в тюрьму,
пусть даже не было в нём совести,
и руку ты не жал ему,

то ныне, принципами жертвуя,
прими участие в судьбе
того, кто стал режима жертвою,
поскольку совесть есть в тебе.

Прости ему, что не прощается,
нет больше в спорах остроты,
ведь со свободою прощается
сегодня он, а завтра — ты.
… показать весь текст …

Когда мы видим строящийся дом
и к небу подрастающие стены,
как не представить, что проект — геном,
а работяги в касках — это гены.

Как стволовые клетки — кирпичи,
опалубка, бетон и арматура.
И генами возводятся в ночи
ракушечнообразная структура.

Отделки эпидермис нарастёт,
наполнятся водою труб сосуды.
И будет здесь малюск, коль повезёт,
мыть в раковине перламутр посуды.

Когда к винтовкам кончатся патроны,
когда снарядов кончится запас,
когда боеприпасов мегатонны
все выпадут с небес дождём на нас,

когда уйдут по целям все ракеты,
и стихнет ход реакции цепной,
тогда среди безжизненной планеты
убежища ковчег покинет Ной

и скажет сыновьям, уже подросшим:
«Всё заново здесь строить не впервой,
поможет Бог — и будет мир хорошим,
но пусть же все завет запомнят мой:
… показать весь текст …

Известный поэт — это тот, кто в придачу
к стихам неплохим оседлает удачу,
которая реже пасётся средь нас,
чем ставший домашним для многих Пегас.
Удача нас долго надеждой морочит,
пока выбирает себе среди прочих
того, перед кем повиляет хвостом,
чтоб тот, ухватившись, запрыгнул верхом.

«Ай да Пушкин! Ай да сукин сын!» —
ради этих всем знакомых слов,
кроме прочих всяческих причин,
большинство написано стихов.