Не подводи черты.
Не думай об итоге.
Несметных дней гурты
Белеют на дороге.

Гони их пред собой,
Гони к холмам волнистым,
Дорогою любой
К долинам травянистым.

Не верь дурной поре.
А верь, что за долиной
Вдруг вспыхнет на заре
Твой куст неопалимый.

Легко, на цыпочках, шутя…
Душа — младенец. Мир — дитя.
Рассвет наивен. Ветер юн.
Сменилось только десять лун

Со дня творенья. Вечность — миф.
Душа, себя обременив
Лишь сновиденьями, для снов
Ещё не выдумала слов.

Вторник, пятница, среда…
Жить-то надо — вот беда,
Дни недели обилетить,
Проводить, потом приветить,
После снова проводить,
С ними есть и с ними пить,
В их дождях-лучах купаться,
В их подробностях копаться,
Их дарами дорожить…
Ну, короче, надо жить
От восхода до восхода
И в любое время года.

Проснулась… — где я? На земле, на ней,
Здесь тьма дорог, а также тьма огней,
И тьма словес безбожных и пустых,
И тьма сюжетов сложных и простых.

Земля, земля, землёю, на земле
Гори, гори, не гасни и в золе,
В золе ищи тех близких и родных,
Кто отпылал во временах иных.

Кругла как нолик бедная земля,
Где — что ни миг — всё снова, всё с нуля,
Всё тот же шёпот: «Любишь ли?» «Люблю!
Ловлю твой вдох и выдох твой ловлю».

Хорошего уйма. Хорошее сплошь.
Вот хвост у сороки отменно хорош:
Большой, черно-белый. Такое перо —
Ему бы стоять на старинном бюро.
И если не манна слетает с небес,
То все ж филигранна, воздушна на вес
Снежинка, летящая в снежных гуртах.
И это о радости в общих чертах.
И это два слова про дивный пейзаж,
Про фон повседневный, обыденный наш,
Про фон наш обычный. Но, может быть, мы
Являемся фоном для этой зимы,
Для этих сугробов, сорок, и ворон.
И терпит картина серьезный урон,
… показать весь текст …

Обобщаем, обобщаем.
Все, что было, упрощаем.
Хладнокровно освещаем
Века прошлого грехи.

И события тасуя,
Имена тревожим всуе.
Нам история рисует
Только общие штрихи. -

— Суть, причина, вывод, веха.
А подробности — помеха.
Из глубин доносит эхо
Только самый звучный слог.
… показать весь текст …

Птица легкого пера
За окном моим летает.
День текущий догорает,
Превращаясь во вчера,
Превращаясь в «было, был
И уже не повторится»…
За окном летает птица
С тихим взмахом легких крыл.

А по миру кружение
Есть тихое вторжение
В туманное «потом»,
Опасное скольжение
Во времени крутом,
Где даже травка режется,
В которую понежится
Однажды ты прилёг,
И на которой держится
Бесстрашный мотылёк.

А дождь, который лил да лил,
Меня совсем заговорил,
Замучил длинными речами.
Он вёл их днями и ночами
На языке, ему родном.
Всё об одном да об одном
Бубнил он. В этом монологе
Я мало поняла в итоге.
Но вряд ли, навевая сон,
Нуждался в слушателе он.

* * *
Сейчас, сейчас, сию минуту…
Забуду страх, забуду смуту
И, сбросив ношу, воспарю.
Я нетерпением горю.
Сейчас, сейчас. Мне только надо
Хоть как-то выбраться из ада.

Ещё смиренней и скромней,

Ещё покорней,

Как будто медленно идёшь

На голос горний.

Ещё смиренней и скромней,

Скромней и тише,

Как будто медленно идёшь
… показать весь текст …

Первее первого, первее
Адама, первенец, птенец,
Прими, не мучась, не робея
Небесной радуги венец.
Живи, дыши. Твоё рожденье,
Как наважденье, как обвал.
Тебе — снегов нагроможденье,
Тебе — листвы осенней бал,
И птичьи песни заревые,
И соло ливня на трубе,
И все приёмы болевые,
Что испытают на тебе.

Луч коснулся волос и скользнул по лицу…
Все когда-то бесшумно подходит к концу,
Не оставив следа, не оставив следа…
Лед подтаял у самого края пруда…
Ах, не надо бояться, бояться нельзя.
Надо жить, как лучи, прикасаясь, скользя,
И погаснув вот тут, загореться вон там
Под неистовый птичий немолкнущий гам.

Рожденного под небесами
Снабди земными адресами.
Пусть он не будет одинок.
Ты стольким, Господи, помог.
Пусть он в объятьях спит ночами,
Пусть упивается речами
Нежнейшими. Пусть будет он
Доверчивым, как детский сон,
Пока Ты не поставишь точку,
Заставив гибнуть в одиночку.

А сегодня в окно поглядела весна
Сразу комната стала для жизни тесна
И туда захотелось, где свет и свобода,
Чтоб ломило глаза от небесного свода,
Чтоб легко по осевшему снегу идти,
Как весёлая девочка лет двадцати.

Вот жили-были ты да я…
Да будет меньше капли росной,
Ды будет тоньше папиросной
Бумаги летопись моя!
Открытая чужим глазам,
Да поведет без проволочки
С азов к последней самой точке!
Да будет сладко по азам
Блуждать, читая нараспев:
«Вот жили-были в оны лета…»
Да оборвется притча эта,
Глазам наскучить не успев.

— Что делать?
— Ждать.
— Что делать?
— Ждать и ждать
Под небесами, точно под часами.
— Чего же ждать?
— Чего? Решайте сами…
— Всё нет его?
— Покуда не видать.
— Что делать?
— Ждать.
— Как долго?
— Вечно жди.
— А толку что, коль даже не маячит?
… показать весь текст …

Опять жара. Какая нудь.
Лень даже пальцем шевельнуть.
И ежели сместилась тень,
То вслед за ней сместиться лень.
Который день жара стоит,
Но жив ещё один пиит,
И тянется к перу рука,
И пьёт пиит из родника,
Что и в жару не пересох,
И пишет он то «ах», то «ох»,
То очи долу, то горе…
О чём он пишет? О жаре.

Не умереть — сойти на нет,

Как музыка, что отзвучала,

Чтоб завтра зазвучать сначала…

Не умереть — простыть, как след,

И, как заря, отполыхать,

Исчезнуть, как за тучей просинь,

Как ветер, что затих и бросил
… показать весь текст …

Чем кончится вся эпопея?
Гоморра, Содом и Помпея.
Помпея, Гоморра, Содом…
Куда бы ты ни был ведом,
Тебе не поспорить с лавиной.
Так слушай коран соловьиный
В июньскую светлую ночь,
Коль в силах тоску превозмочь.