День добрый, — шепчу я. День добрый, — шепчу
И жмусь к твоему, мой любимый, плечу.
День добрый. Он милостив. Он пощадит.
Он столько счастливых мгновений родит.
Он нас приласкает весенним лучом,
И мы не попросим его ни о чём.

Что со мною? Я болею,
Я никак не одолею
Ненавидимое мною
Притяжение земное.
Сверху мир такой небесный
Невесомый, бестелесный,
И просторный, и летучий,
Я стою внизу под тучей,
Провожаю взглядом стаю,
Не парю и не летаю.

С чем проснулась? С печалью, с печалью.
День манил ослепительной далью,
Той, которой для смертного нет,
И слепил этот божеский свет,
Свет несбыточный, свет небывалый,
Переменчивый, розовый, алый —
Золотые на синем мазки —
Цвет тревоги моей и тоски…

О, Господи, опять спешу и обольщаюсь

В короткий зимний день никак не умещаюсь,

И забегаю в те грядущие мгновенья,

Где ни души пока, ни ветра дуновенья,

Ни звука, ни звезды, ни утра полыханья,

Но где уже тепло от моего дыханья.

А чем здесь платят за постой,
За небосвода цвет густой,
За этот свет, за этот воздух,
И за ночное небо в звёздах?

Всё даром, — говорят в ответ, —
Здесь даром всё: и тьма, и свет.
А впрочем, — говорят устало, —
Что ни отдай, всё будет мало.

Хорошо покатались на шарике этом.
И ещё покатаемся нынешним летом
На зелёном, на жёлтом, на белом — на пёстром…
Лишь бы кто не проткнул его чем-нибудь острым,
Лишь бы кто не дохнул на него ядовито,
Лишь бы вдруг не исчезла на шарике vita,
«Да уймись, — говорят, — светит солнышко дивно,
Что ты всё о дурном? Даже слушать противно».

Мансарду снять на левом берегу.
Какой реки? Ну как? Конечно, Сены.
Нет-нет, не говорите мне про цены.
Я всё в мечтаньях оплатить могу:
Мансарду, кофе в маленьком бистро
В богемном и пленительном квартале.
Мне просто, к сожалению, не дали
Ни времени, ни шанса жить пестро,
Рассеянно и праздно, и легко.
Нет-нет, не надо вашей жёсткой яви.
Хотя бы в грёзах я, наверно, вправе
Сидеть в кафе, пригубливать Клико.

Я о страшном и знать не хочу.
Сил не стало, — уж вы извините, —
На подробности с места событий.
Я ведь тоже тем рейсом лечу
В самолёте, что должен упасть
И пропасть где-то в тёмных глубинах.
Я ведь тоже боюсь, что в любимых
Может некий безумец попасть.
Я ведь тоже ночами бегу
От какой-то ковровой бомбёжки
И младенцу в кровавой одёжке
Почему-то помочь не могу.

Безумец, что затеял?!
Затеял жить на свете.
И кто тебе навеял
Блажные мысли эти?
Затея невозможна.
Почти невыполнима.
Любая веха ложна,
Любая данность мнима.
Скажи, тебе ли впору
Раздуть под ливнем пламень,
И на крутую гору
Вкатить Сизифов камень,
Того, кто всех дороже,
Оплакивать на тризне?
… показать весь текст …

Стать бы снова дитём
И болтаться у всех под ногами…
Жизнь моя, ну пойдём
Золотыми от солнца лугами
Без дороги и вех
В те края, где так просто дышалось,
Где любила я всех,
У кого под ногами мешалась,
Для кого я была
Не помехой, а светом в окошке,
Кто, бросая дела,
Мог кормить меня, хворую, с ложки,
Кто условием был
Моего повседневного рая,
… показать весь текст …

Попробуй всё это покинь,
Когда такая сверху синь,
Когда такой стоит галдёжь,
Коль утром по лесу идёшь,
Когда такой накал страстей
Средь птиц небесных всех мастей,
Что сразу ясно: все под ним,
Под небом заняты одним —
Устройством гнёздышка, жильём.
О нет, не дамся я живьём,
И не покину этот свет
В ближайшие сто тысяч лет.

Я малолетка. Я в Клину.
Я у Чайковского в плену.
Я тереблю промокший, мятый
Платочек. Плачу я над Пятой
Симфонией. Пластинку нам
Поставили. За дверью гам.
В музее людно. День воскресный.
А музыка с горы отвесной
Столкнула, снова вознесла.
Я плакала. Душа росла.

***
Идёт безумное кино
И не кончается оно.
Творится бред многосерийный.
Откройте выход аварийный.
Хочу на воздух, чтоб вовне
С тишайшим снегом наравне
И с небесами, и с ветрами
Быть непричастной к этой драме,
Где всё смешалось, хоть кричи,
Бок о бок жертвы, палачи
Лежат в одной и той же яме
И кое-как, и штабелями.
И слышу окрик: «Ваш черёд.
… показать весь текст …

Ах, живи просто так, просто так,
Как живет на лугу алый мак,
Просто так, без особого смысла…
Проплыла да и снова повисла
Туча серая над головой…
Ах, живи, как цветок полевой,
Как плывущая по небу туча,
Что тиха, непрочна и текуча.

А я уже раз двести там была,
Куда меня любовь моя вела
И память. Ведь они проводниками
В краю потерь работают веками,
В краю утрат и в области потерь.
И потому могу нащупать дверь,
В которую резона нет стучаться.
И потому легко могу встречаться
С тем, кто ушёл и больше не придёт —
Подскажет память и любовь найдёт,
И превратит утраты и убытки
В фонд золотой, в серебряные слитки.

Ничего не выгорит,
не случится чуда.
Выкурят нас, выдворят,
выгонят отсюда.
Выкурят и вытурят,
выдуют и смоют…
К непогоде, видимо,
кости сильно ноют.

И кому в диковинку
старец и калека…
На губах у новеньких
не обсохло млеко.
Чудо обновления
… показать весь текст …

Эти бедные рифмы — стихи да грехи,
Время-стремя, и кровь и любовь, —
Про такие не скажешь, что очень плохи,
Просто ими напишет любой, —

Кто не носится ночью бессонной совой,
А скребется в бессмертье, как мышь…
Только бедные рифмы — ведут за собой
Под уздцы непослушную мысль.

…Непокорную гриву — косой заплети,
Укроти, усмири и погладь.
А без рифмы у мысли не будет пути…
— Исполать же тебе, исполать!

Ты говоришь — здесь ад кромешный?

Не делай вывод столь поспешный,

Дождись ещё одной зари,

Ну, а потом уж говори.

А вдруг она все муки эти

Совсем в другом представит свете,

А вдруг в предутреннем луче
… показать весь текст …

Я дареному коню
В пасть гляжу сто раз на дню,
И придирчиво и грубо
Все заглядываю в зубы,
То хвалю, а то браню.
Мне б скакать во всесь опор —
Я ж с собою разговор
Завожу крутой и жаркий,
Про изъяны в том подарке
Перемалываю вздор.
Господи, какая нудь,
Мне б взнуздать его — и в путь.
Господи, прости зануду:
Все присматриваюсь к чуду,
… показать весь текст …

Как хорошо в летящем этом доме!
Он так летит сквозь время и простор,
Что кажется: оседлость — это вздор,
И много чем мы обладаем, кроме
Оседлости. Да и зачем она,
Когда и счастье и беда — без дна.