Потеря веры в самого себя — гарантия обретения синдрома смоковницы.

Светлые души… Прекрасные люди…
Рано прощаться приходится…
Рвётся струна — боль в амплитуде…
Прошлое не воротится…

Крепко сжимаю ладонью ладонь…
Тихо молюсь за уход…
Где-то в душе играет гармонь…
Там же плывёт теплоход…

Светлая память, тебе, мой хороший…
Друг мой из детства и брат…
Путь в небеса чьей-то волей проложен…
Слёзы текут от утрат…

Изжита спесь, надменность и гордыня,
Ушла печаль, качаясь, в горы,
И в мыслях я — не королева, не рабыня,
Вселенная моя и все просторы,

И звёзды все мои, и птицы,
И звери лютые, и добрые — мои,
И властвую своей десницей
И жизнь дарю, и раздаю паи,

Всем тем, кому могу помочь.
Я человеком рождена по воле Бога,
Любовь свою творю я день и ночь,
Иду я твёрдо по-своей дороге…

Вера Валерьевна была женщиной высокой, голубоглазой, с русыми коротко стриженными волосами, с тридцать девятым размером обуви, эмоциональная, языкастая, крикливая и горластая, не красавица, но и не страшная. Любительница носить мужские ботинки. Про таких говорят: — «Рождена от кухарки, гремит как кастрюлька.»

Если бы она сумела освоить компьютер, её любимым занятием было бы чтение анекдотов и, при написании сообщений, использование большого количества скобок, отражающего её ржание, таким образо…
… показать весь текст …

С рваным каре, в рваных джинсах,
С раненной насмерть душой,
Всматриваюсь в тёмные лица,
Что обрели покой.

Нет ни единой эмоции,
Тусклый, безжизненный взгляд,
Мёртвыми душами — сходством
Ужас в себе таят.

Ни рассмешить, ни вытащить,
Словно в застывших масках,
От мира в безумие вышагнув,
Забрали проклятье сказки.
… показать весь текст …

Как смотреть в глаза, где свет мерцает,
Как вести беседу с тем, кто потерялся,
Как искать где ум его блуждает,
Как не плакать, если растерялся?

В прошлом всё прекрасное осталось,
Как зажать ладонью боль свою?
Сделать так, чтоб больше не мечталось,
Как смириться с тем, что на краю?

Отказаться, чтоб начать сначала,
Губы перестать свои кусать?
Ждать погоды, стоя у причала,
Как на море горя не кричать?!
… показать весь текст …

Господи, такая усталость внутри, даже кричать не хочется. Живу с тем, что имею, устала, очень устала, сил больше нет…
А другой жизни у меня нет и не будет, не соприкасаться с сообществом людей невозможно.
А смотреть на то, что происходит — тошно, в социальные сети выходить и видеть содом и гомору жутко…
Удивляюсь, как я сумела дать согласие родиться там, где родилась, видимо, не понимала куда попаду!
Таю от внутреннего уныния, от внутренней грусти, глядя на мир полный придурков. Им то что, им в…
… показать весь текст …

Градом слёзы бьют, посевы глушат, стон раскатом из небытия, без эмоций жизнь, давно без срывов, может эхо возвратилось, но не я…
Кто внутри страдает, глухо шепчет, что он хочет, что он не поймёт? И зачем в тиски сжимает душу? Как бы вытащить его на свет, а вдруг умрёт? Пусть же ноет внутреннее чадо, пробуждает к действиям меня, я люблю его, а большего не надо, для любого в жизни бытия…

Эх, мышление, моё сознание,
Для меня ты — наказанием,
Нет таможенных для осознания,
Нет и камеры для дознания.

Не преступница, не безгрешная,
Участь мыслить — без осияния,
Ожидание месяца вешнего —
Для разумности, для слияния.

Верность чистую не хранившая,
Клятву вечности не дававшая,
От любви своей пострадавшая,
И саму себя — наказавшая…

Вышла тётка в инетное поле
туалет не смогла найти
желчь течёт из её юдоли
не спасти…

Дочь призрака,
с пьянящим ароматом ночи,
крадётся поступью неслышной,
она то плачет, то хохочет,
то застывает неподвижно.

Захватывает разум цепко,
вливаясь в душу, разрушает,
мечта ей имя, но без слепка,
не воплотившись, умирает.

Она хрупка, нежна и беззащитна,
как лань пугливая в лесу,
и жалость в сердце: — не магнитна…
… показать весь текст …

Незабываемые дни и ночи,
О, где же вы теперь,
Куда вы спрятались?
Вас унесли в гнездо сорочье?
В глазах лишь тенью отпечатались.

Какие сочные слова звучавшие,
Был унисон и эхо,
От них кружилась голова,
Но долго жить им только в сердце приказавшие…

Не надоест их вспоминать
С улыбкой на устах,
А память сможет ли играть
… показать весь текст …

Курица огорчилась, что она не птица, не имеет возможности летать, и решилась на самопожертвование, — служит людям пищей.

Обезболены все стены,
новый вид из окон,
рвётся в сердце вой сирены
в жизни одинокой…

Не обманешь мутным взглядом
никого вокруг,
и зачем же ненаглядный
вышел за свой круг…

Что не сделано судьбою
всем на плечи грузом,
и колдует над канвою
грусть свою обузу…

Я хочу стать твоим неврозом,
привидением, ночным ужасом,
за обиды тобой и слёзы
занесённые в душу стужею.

Я хочу задушить объятьями,
искусать своими изменами,
осыпая тебя проклятьями,
влиться в кровь твою аллергенами.

Чтобы небо казалось багровым,
голубые исчезли цвета,
эх, изменщик ты, мой, бестолковый,
и в душе твоей пустота…

Так много в мире пресных мин,
увы, они так многословны,
их не спасёт серотонин,
не кровь течёт, а сквернословье…

Задумал кто-то же создать
таких лягушек ядовитых,
их зубочистками вонзать
в сердца людские, даровитым…

Рептилий тьма, они растут,
отравой с красками играя,
словесным блудом, там и тут,
безумный мир наш отражая…

Разум блуждающий по закоулкам организма — это исследователь, вычислитель, измеритель…

Безразлично смотрю на нелюбовь к себе кого бы то ни было, главное, что я люблю…

Я желаю тем, кто скрипит на мою доброту зубами от злости — не треснуть, не разлететься по швам на кусочки… Желаю трудиться с любовью и незаметно над построением души моего ребёнка даже через тысячи миль, на расстоянии, совершенно уже повзрослевшего, своими словами: бесконечно люблю тебя, твоя мама…
И пусть, когда я исчезну с лица Земли, мои слова согревают душу моего ребёнка…

Читаю про любовь, гляжу в окно,
Блуждает взгляд в саду, где розы,
И вспоминаю, как в кино,
Букет подаренный в морозы.
Как мальчик юный на коленях,
Со взором страстным, и палящим
Читал стихи, но на оленях
Любовь умчалась с говорящим…

Он родился утром, утро утонуло в крике,
оно захлебнулось протестом малыша.
У него не было кожи.
Только сердце, умное, доброе,
большое и глазастое.

В этот день родилось ещё два младенца,
но с кожей, разной по цвету и толщине.

Следующий новорожденный был голубоглазый,
с молочным, тонким и
прозрачным кожным покровом, казалось, что
через него было видно всю его нервную систему
— многочисленную сеть нейронов, скреплённой аксонами,
… показать весь текст …