Из книги «ПРОЗАРИУМ»
С годами я понял, отчего человек выпадает из настоящего. Ибо самое главное, находясь за пределом
взгляда, остается для нас незримым. Как дыхание камня, лишенное очертаний. И пока мы его не видим…
А мы не видим… Мы не можем уверить себя до конца, что всё это — настоящее. Ибо не можем увидеть… Руками.

СИНУС
Он проснулся и увидел синус. Последний стоял над ним и что-то шептал в глаза. Ему снова захотелось спать и он заснул. Когда же проснулся, то сно-
ва увидел синус.
Ему надоело просыпаться и видеть синус и он решил покинуть кровать. Однако, при первой же попытке подняться не обнаружил ног. Он хотел по
трогать то место, где они были, и уже не обнаружил рук.
В комнату вошла незнакомая девочка с мамой. Маму он тоже не знал. Сволочь — мама. «Кто положил этот кубик на мое одеяло?» — истерично взвизгнула девочка и швырнула его на пол.
А потом прозвенел будильник и он проснулся. И проснувшись, увидел женщину… Стоящую рядом и что-то ему говорящую.
Он посмотрел на нее и понял:
«Женщина — это синус».

Жить надо южнее собственных мыслей хотя бы на одно желание

Скоро!
Совсем уже скоро,
быть может, каких-нибудь сорок смертей,
и ты станешь, как я, поклоняться Засухе,
сердцевина которой — утоление жажды… Как я,
ты будешь молча смотреть в глубину родника
и видеть Пепел…

Почему-то всегда
становится грустно,
когда гаснут последние
окна, а город
начинает блуждать
в совершенно пустых
подъездах

Золотая Ослица
становится рядом —
и я воцаряюсь
в женщине

Из книги «ПРОЗАРИУМ»
Отчего ты так хочешь жить? Ведь давно уже зна-
ешь, что эти игры для несмышленышей… Для тех,
кто пришел вчера… Это небо для мертвых… Убитых
еще до рождения… Всплеском холодных трав…
Всплеском холодных… Всплеском… Эта боль для ут-
ративших боль… И ставших скалой, над которой…
Одинокие чайки рисуют уставший воздух… Так
отчего ты так хочешь жить… Человеческий червь…
Надежды?

Однажды,
на закате жизни
ты непременно найдешь себя там,
откуда когда-то начал
и осознаешь, что все это время
не ты неустанно скитался по миру, а мир
жил сквозь тебя, как трава прорастает чрез
камень.

О, эта легкость трав кладбищенских…
Как упоительно и нежно
срезает тяжесть бытия

Россия — это ад,
которым дышит Слово,
Россия — это рай,
которым плачет Бог

Это все жизнь!
И деревья, и травы.
И моря, и озера.
И букашки, и птицы…
И только ты на земле,
одиноко возвышенный разумом, —
детеныш смерти

Он так любилус этот человекус,
полупапирус, полуполимерус
бродить дождями как осенний вирус
и словно блинус осторожно пере-
вернув ногой какую-нибудь лужу
склоняться к ней и замирая слушать
как умирает нежная волна…
Он так хотел свое земное я
согнав с лица, вогнать в далекий небус
и осознать косинус бытия

По длинной воде
удивительно чистого сна
всё плывут и плывут
два лебедя о невозможном…
Два лебедя — Мы… Просыпаюсь
в пустое и сразу
понимаю, что мир —
это то, что всегда
за стеной

Временами, когда заедала тоска, он приходил в эту хижину, садился на старый скрипучий стул и, положив свою голову на щербатый стол, отдавался
пустынным мыслям. Когда тоска отпускала, он возвращался в роскошные апартаменты, где всё труднее становилось жить.
И еще труднее — притворяться в этом… Как и в том, что очень давно… Он забыл, что такое — жизнь…
В его огромном доме всё, абсолютно всё действовало ему на нервы. Даже тонкая красивая женщина, раздражала своей красотой и покорностью. Он не-
на…
… показать весь текст …

Из книги «ПРОЗАРИУМ»
Из далеких краев иду я к тебе, моя милая. И
жизнь твою, милая… Несу я тебе на руках… Как
ребенка, как птицу, как бабочку… Слабость и грусть
вперемешку переполнили душу мою… Ибо очень ус-
тал я, милая… И чтобы мне не упасть… Чтобы дойти
до тебя… И вернуть тебе жизнь, что утратила ты до
рождения… Дай мне возможность найти… На побе-
режьях лица твоего… Жаркую жажду… Жизни.

Став нищим,
обретаешь способность
дарить бесконечность
ласточкам

Из книги «ПРОЗАРИУМ»
Когда смеркаются души, а чаша сознания пере-
полняется мертвыми числами… Когда хочется жить,
но не знаешь — как. Когда хочешь сказать, но не
знаешь — чем… Наступает время рождения… И тогда
приходит Озирус… Он становится с теми, кто Видел,
и они, улыбнувшись сухими глазами, исчезают в его
окружности. От них остаются фигуры, подобные
тем, кто не Видел. И фигуры продолжают быть, пе-
ресекаясь с другими фигурами… Влюбляются, женя-
тся, строят дома, умирают… Фигурам неведомо сло-
во «Озирус»… И им легко оставаться… Здесь.

Из книги «ПРОЗАРИУМ»
Этот мир одинок… Как нищий на дне вселенной…
У него ничего… Нет! Ни отца, ни матери… Ни дома,
ни близких… Ни гроша, ни крошки… Сиротой не-
прикаянной… Бредет он устало по душам… Устало
роняя… Слезы.

Из книги «ПРОЗАРИУМ»
Всевышний всегда прав… Так говорят все… Так
говорю я… Эта истина истин… И с этим надо сми-
риться… Только с одним уточнением… Да, он всег-
да… Всегда и во всем… Но не более чем… Море, вес-
на… Небо, деревья… Травы, дожди… Муравьи, чере-
пахи… И снег за окном… Не более

Из книги «ПРОЗАРИУМ»
Злато летело в мои карманы… Женщины падали к моим ногам… Птицы мне пели свое сокровенное… А моря отдавали… Лучшие свои корабли… Так незаметно прошла моя жизнь… Под сенью сиреней… Совершенно чужого сада.