Никогда не говорите, что не любите черепах. Никогда, никому, нигде… Даже если сильно захочется… Даже в пустыне… Даже во сне… Это как мини-
мум не красиво. А потом остальные… И те, кто следом… И те, кто за теми, кто следом… Вас могут неверно понять.
Так что лучше молчите и слушайте, как я пою. Просто молчите и слушайте… А если нет слуха, начните рисовать букашек.
Я знал человека, который за сорок часов до рассвета… Нарисовал миллион букашек, не отрываясь от карандаша.
В результате не вынесл…
… показать весь текст …

ЛЕ (Из книги «ЕУ»)
— Подари мне слезу, — сказал он случайной женщине, остановившейся рядом с ним.
— Зачем тебе, странник, моя слеза? — удивилась женщина.
— Я хочу сотворить себе озеро!
— Хорошо, — согласилась она и протянула ему хрустальную капельку грусти.

Он спрятал ее между мыслями, а когда женщина канула в сумерках, изъял этот грустный шарик и поместил его на черном камне, прямо перед собой.
А потом затянувшись проплывающим мимо облаком, выдохнул белого лебедя в самое сердце слезы, притаившейся тихо на камне. Оставалось последнее — движение Ле по воде. И он его сотворил. И как только это случилось, сознание его оставило и он провалился во что-то круглое. Но, уже через миг очнувшись, увидел себя, стоящим на черном камне, а вокруг разбегалось озеро, по которому плыли белые Ле…

«Так кончаются странствия!» — подумал он тихо,
с головой погружаясь в хрустальное.

На берегу моей памяти ночует женщина,
у нее очень тонкие длинные волосы,
а в глазах полыхает безумный огонь,
которым, спасая меня от пришельцев,
она убивает толпу

Вращая руками
глобус — вращаешь
планету, но кто-то
вращает в другую
сторону

И все же, наверно, он есть —
за последней чертой сознания
детеныш какого-то зверя,
играющий среди песков
с маленьким круглым солнцем…
Иначе откуда такая
неистребимая нежность
к миру?

У маленькой девочки умерла бабочка.
Рыдая, она говорила:
«У меня умерла бабочка…»
Она говорила весь день напролет,
весь вечер, всю ночь… И во сне говорила.
А утром, спустившись в пустынный дворик,
посмотрела на ясное, чистое небо
и впервые подумала:
«Какое холодное
солнце!»

Одна минута…

Одна минута на протяжении долгих лет следует за мной по пятам.
Ровно одна минута, потерянная мной когда-то, но я не знаю, когда и где.

Возможно однажды проснулся раньше, возможно позже заснул,
а может задержался с ответом женщине… (Той, что пришла, как дождь,
и ушла, как дождь… и, значит, была — единственной). Всего лишь на одну минуту…

И теперь, мне ее не хватает. Где бы я не был, на какой бы чужбине не жил,
в каком бы небе не пел свои белые песни, мне всегда ее не хватает.
Ровно одной минуты… Чтобы заполнить щель, между собой и временем,
в которую падает мир.

«Любовь!» — говорил маэстро
«Да-да, любовь!» — повторял маэстро
«Это нечто такое…» — вздыхал маэстро
«Это самое-самое…» — шептал маэстро
«Это, конечно…» — завершал маэстро
А потом засыпал, но даже во сне
он продолжал повторять это слово
пытаясь вспомнить его значение

Путь — это мостик
из тихо летающих
птиц

Вся моя ярость
зверя, настигшего
тонкую лань,
тонула в ее
акварельности

У тебя на ладони четыре горошины.
Ты смотришь на них, а потом на меня.
Ты смотришь с улыбкой, в которой я вижу…
Улыбаясь так же, накрываю твою ладошку —
и четыре горошины начинают тереться
между нами двумя… Между нами двумя…
А потом наступает утро
и белый-белый
снег

Любимая, где ты?
Цветы и поэты
ищут тебя
уже целую вечность,
а ты остаешься
ветром в глазах
мальчишки

Творить на песке…
Сопротивляться нашествию хаоса…
Скитаться по свету в погоне за невозможным,
собирая осколки разбитых зеркал и судеб…
А в старости,
закончив путь
в какой-нибудь глухой провинции
в великолепном статусе
смотрителя желтого дома,
проводить вечера, объясняясь в любви
безумносмотрящим девам

Я верю только женщинам и детям —
их ложь нежна

Я не верю что люди умирают от болезней
Я не верю что люди умирают от бед
Я не верю что люди умирают от счастья
Я вообще не верю что они умирают
Да и как мне поверить в это
если я не верю что они живут
в каждом отдельном случае

Слеза ли, дождик, лужа ли, капель…
Вода печальна

В детстве
отрочестве
юности
зрелости
мы живем далеко от себя
мы счастливы ветром, но мало об этом знаем
А потом наступает пора
и мы живем уже рядом с собой и настолько близко
что мир не вмещается в эту унылую щель
Это и есть
старость

Жизнь совершенна,
но мы из другой,
совсем из другой
молекулы

* * *

Под кожей бегают слоны.
В крови безумствуют жирафы.
В глазах выхаживают тигры…
И только в жизни ничего
не происходит

Атакующий бабочек
постепенно становится
ветром

Я заблудился в аллеях смертельно цветущего сада… Я заблудился, забыв имена и лица… Я заблудился, утратив прошлое… А во мне заблудились…
Аллеи.