Я вчера беседовал с Сатаной, предлагая ему вкусить правды,
Но он, как и прежде, заливал мне в глотку отборную ложь.
Он тасовал и раскидывал помятые карты,
А я крутил в только заживших руках серебряный нож.

Я ему рассказал про тебя и каких-то ещё людей,
И что сердце теперь не спит и ворочается по ночам,
Что с каким-то лукавым взглядом меня навещал Асмодей,
Не кидал в меня пошлых фраз, а лишь только смирно молчал.

Посуды гора… нужно вымыть, а тянет разбить.
Ты ни секунды не усложнила мне жизнь,…
… показать весь текст …

Пока ищешь чем в этот раз оправдать,
пока жилы рвёшь ради чьей-то выгоды,
кто-то продолжит на тебе пахать
и вместо тебя будет делать выводы.

издавна кто ни во что не верует.
кому нравится, что для тебя унижение
слаще лжи… и он снова требует,
чтобы ты отвечал ему уважением.

в серпантинную жизнь ты был проведён
с багажом, в котором объёмные нравы.
жребий брошен; Рубикон перейдён,
себе же ценнее казаться дабы.

Я телефон твой оборвал,
Твердил, что всё я понял.
Я никогда не забывал…
И никогда не помнил.

Я не помню себя, ни лица, ни имени,
стал писать абсолютную ерунду.
я с ней одарён был крыльями,
а без неё засыпаю к утру.

во мне, кажется, проснулись бесы,
и они влекут меня в ад,
вспоминая все её пьесы
и мечту про черешневый сад.

я замечал стократно
румянец её ланитов
при каждом взгляде стаккато,
искру в глазах-магнитах.
… показать весь текст …

Ты — всё, чем я живу уже, наверное, третий месяц…
если не считать два лета и две прошлые осени.
для баланса сыплю на рану не только соль, но и перец,
повторяя: «ты не пьяница, твоё сердце просто однажды бросили».

твоё же сердце горячее, а взгляд холодный,
но искры в нём резвятся и кружатся в танце.
ты, как сомнительный прогноз погоды,
когда минус два ощущается, как минус двадцать.

ты мой Север… обжигающе любящий, но морозно жесток.
сходят твои ледники, и я вместе с ними схожу с ума.
ты — п…
… показать весь текст …

Всё, что осталось в руках —
сила духа с бессильной честью.
всё, что страшно слышать в словах —
обвивает вокруг жажду мести.

как в закрытые двери стучать,
из-под земли как бить кулаками,
чтобы шепотом вечным кричать,
чтобы отвечать головами.

остались памятью ценные жизни,
за которые сердце молится
и намеренно забытые мысли,
что ждут на окраине, за околицей.

Что же зря силы тратишь, ну?!
Ты же меня, вроде как, знаешь…
Не захочу говорить — не скажу.
Всё очень просто. Смекаешь?

Ты был любим каждым, кто мог любить.
Исполнял желания любого, кто прошел мимо.
Не позволял никому о тебе забыть.
И лгал лишь тогда, когда на правду не было силы.
Ты никогда не искал, тебя сами находили награды.
Заслуженно, смело ты всегда получал своё.
Но канули слёзы, презирая сторонние взгляды,
Ведь только отчаявшийся способен абсолютно на всё.
Действия твои весьма примерны, а слова лихИ.
Глаза холодны, но мысли всегда пробирают до дрожи.
Заразительные строки и пьянящие стихи…
Каждый по-своему счастлив, и несчастен по-своему тоже.

Моя милая нимфа Калипсо
Мне с тобой заточение — бред.
А теперь отступая от мифа…
Не разлюбишь меня за семь лет?

В тебе тлеет страх, там смолистая темнота.
и на шее шрам, словно проба.
под твоим пеньюаром нету креста.
в словаре твоём нету «любви до гроба».

ты знаешь о чём говорят на церковных службах,
чертей — от рогов до копыт, меня — с головы до пят.
ты знаешь, как получить даже то, что не нужно.
я тобой воскрешён бывал и распят.

боль — всего-то привал. сердце — всего лишь орган.
я откровенно плевал на показатели кардиограммы.
я и без словарей умею любить до гроба.
а ещё я запомнил дорогу к тобой возведённому храму.

Я пишу Вам не потому, что скучаю.
не потому, что навеял Фауст.
я пишу Вам, скорее, совершенно случайно.
лишь потому, что так требует август.

о нас написал бы, наверное, Блок,
если не умер бы в сорок.
и знаете, если б Товарищ Бог
был менее добр, и менее зорок —

мы не встретились вовсе бы на Земле.
ну, а так, в Вашем сердце есть место,
пусть заставленное, но отведённое мне.
а у меня к Вам лишь простыни текста.
… показать весь текст …

Я сама тебя уничтожу, своими руками,
и ты поймёшь, почему ураганы называются в честь людей.
моё сердце трусливо хранится за семью замками…
тремя холмами… и на дне какого-то из морей.

моя любовь сживается с образом Мантикора,
и, голодающе, цинично подползает сзади.
не свойственно людоеду боится любого глагола
и подтверждает, что я предатель в квадрате.

от божественной любви к демонической. в этом суть.
забота или тюрьма. душа — камень или летящий сатин.
и мы снова дарим своё сердце «кому-нибудь»,
лишь бы не оставаться с ним один на один.
… показать весь текст …

— Почему вы так смело меня поцеловали?
— Спросить разрешения — это дать себе повод получить отказ. А я не был готов так рисковать.
— То-есть, о том, что вы можете получить по морде вы вообще не подумали?
— Подумал. Но вы же не дали мне по морде…

Я уже давно не мог думать ни о ком, кроме неё. Она какая-то непонятно для меня дикая и при этом слишком нежная. Сначала ведь я хотел поиграться, и я даже знал, что она в курсе. Но оказалось, она играет лучше. Её слова стали для меня как мёд в чае. Глаза…
… показать весь текст …

Прости себя за те моменты,
Когда не знал, как будет лучше.
Мечты — горящие кометы,
Что потухают тут же.

Я верю искренним словам,
Хотя не нужно, может.
Я знаю всех по именам,
Но чьи-то мне дороже.

Она собирала свой чемодан…
кидала воспоминанья небрежно,
помятые мысли, весь прочий хлам,
отдельно, что свято, отдельно, что грешно.

она закрывала в него все моря,
видела звёзды, смотря в потолок,
жалела о том, что не жалела огня…
все чувства теперь на надёжный замок.

в чемодан она собирала дожди,
летящее белое платье, плеч шелк.
она забывала всё то, что прошли,
но помнила, он сам бы — не смог.
… показать весь текст …

Мама, я когда стану взрослым,
Я каждому дню буду рад.
Я сначала ведь думал, что грозы,
Потом сообщили — снаряд.
Я проснулся, кричал что-то в небо,
Слезы наполняли глаза,
И я понял, что где бы кто ни был,
Не вернуться многим назад.
Мама, я когда стану взрослым,
То не буду бояться уже,
Даже дождь и весенние грозы
Будут мне теперь по душе.
Я ведь понял, что грозы не стАшны,
Что есть время куда ещё хуже,
… показать весь текст …

Больше даже не скалится мой спящий равнодушный зверь.
чувства верно отжили своё и запомнились прахом.
я тайком оставляю себе ключ и делаю вид, что закрываю дверь,
но океаны и моря по прежнему стоят на слезах, а не на двух черепахах.

я своими руками беру щепотку и сыплю на рану соль,
убеждая себя и хранителя, что это сахар и он не разъест,
но, кажется, от меня остаётся аккуратно написанный ноль,
мой образ, приходящий кому-то во снах и с заботой сколоченный крест.

пусть норовит глаза выколоть па…
… показать весь текст …

Мой Демон устал, он святой водой запивает вино,
без всякого страха сам поджигает ладан.
на перемотку ставит жизни кино.
мой Демон кочует по храмам, сбегая из ада.

мой Демон устал, он всюду ищет покой,
но не дали покоя ему ни вчера, ни сегодня.
смотря в одну точку, он курит одну за одной.
он спускался куда ниже, чем преисподняя.

он пробирается сквозь непроглядную темь,
совращая искусно мысль, которой мы пленны.
он знает, что грехов на самом деле не семь.
да не угаснет огонь в вечных муках геенн…
… показать весь текст …

Я самозванец и меня разоблачат,
Я здесь ничего не нашел.
Когда покой, тишина, все молчат,
Мне неистово хорошо.

Мне не трудно тебя отпустить.
Я не возвращаюсь обратно.
Слушать этот город и бесконечно любить,
Людям ведь больше не надо.

Моя душа — она необъятна,
Но лишь по себе сама.
Голая правда всегда неприятна,
Но ложь… сводит с ума.
… показать весь текст …

Она сама решала все свои проблемы.
Носила мини-юбки, курила сигареты.
Могла поспорить на любые темы.
И наплевать всегда ей было где ты.

Знала, что не должница никому.
Никто не видел её слёзы никогда.
Тебе вот трудно, мальчик, одному,
Она уверенно по жизни шла одна.

Делала лишь то, чего хотела.
Её ни разу не смогли заставить.
И филигранно что умела,
Так это точку в разговоре ставить.
… показать весь текст …