Я видел осколки небес и крушение самолётов,
и слышал оглушительно громкую тишину.
однажды я выжил, однажды сам был пилотом…
я видел мир с высоты и со дна войну.
я гулял по берегу моря, а море гуляло по венам.
я запрокидывал голову к небу, вдыхая в лёгкие жизнь.
а она отзывалась смеющейся чайкой и в ногах белой пеной,
и немного свободной мыслью, устремившейся ввысь.
я уходил в леса, в поисках новых стихов.
смело бродил круг костра, под пристальным чащи.
я слышал костей своих хруст, а перед — стаю волков,
и ждал, что они разорвут на куски и растащат.
я видел здесь девушку рыжую и босУю,
она зазывала меня в одну из измученных коек.
говорила: «ты будешь моим», убийственно нежно целуя,
«а если не будешь… я тебя не держу, покойник».
я шёл по минному полю, и что-то во мне жилО.
то ли молитва и вера, то ли саркома.
я пытался казаться солдатом, когда был рождён шутом…
шутом, победившим войну и дошедшим до дома.
я боялся смотреть в глаза, но всегда смотрел.
я боялся поддаться чувствам, но снова поддался.
я доставался тому, с кем я не у дел.
а мне доставался тот, кто остался.
я так часто жалел их, и поэтому лишь любил.
а они мне катетер в вену, и каплю за каплей глюкозу.
ей не нравился дым, а я с тех пор не курил.
ей не нравилась рифма, а я перешёл на прозу.
я помню запах залежавшихся мертвецов.
его не забыть, даже если я залпом спирт.
я слышал, как крик младенца будит отцов.
я шёл на всех парусах, а рядом шёл кит.
мне говорили, что я чья-то лестница и петля.
говорили, что я чьё-то дуло и выстрел.
говорили, что ненавидят меня…
а ещё, что я чей-то смысл.