Вокруг твердят о тайнах бытия,
пугают, что весь мир однажды рухнет.
А мы глядим в окно — твой кот и я,
сплетясь двойным узлом на тесной кухне.

Мы ждём, когда зажгутся фонари
и птичьи перебранки стихнут разом.
Тогда придёшь и будем говорить
о разном.

О том, что приблудился первый снег,
прилёг у нашей двери ранним утром.
Волнуясь, расскажу о странном сне:
волна тебя качала в лодке утлой
… показать весь текст …

Спой мне колыбельную негромко —
даже если темень всё темней,
в ней гуляет кот по лунной кромке,
курит на крылечке дед Матвей.

В чёрном небе звёзды неподвижны,
спят, пока трепещут города.
Спой мне тихо, что созрели вишни —
как тогда.

За окном трамвай спешит по следу
и звенит по прошлому навзрыд —
по беспечным дням звенит,
по деду.
… показать весь текст …

Как жалко, что не помнятся уже —
в росинках солнце, божие коровки,
и первый поцелуй, слегка неловкий,
и танец в небе озорных стрижей.

Когда, казалось, только для тебя
и эта жизнь, и сказочное завтра.
Но, видно, перепутал что-то автор,
забыв про «жили счастливо, любя…»

И выросшею девочкой идёшь
срывать недоцветок чертополоха —
от сглаза, порчи, от любого «плохо»,
во всех словах привыкнув слышать ложь.
… показать весь текст …

Птичья мимолётная тревога,
шум дождя и шорох мокрых шин —
Бог перемешает их немного,
выливая в глиняный кувшин.

Полон ли? Легонько покачает,
слыша в глубине далёкий плеск.
Капнет облака с щепоткой чаек,
разбавляя золотистый лес.

В горлышко заглянет, сдвинет брови —
надо ли подсыпать первый снег?

А в кувшине — георгин махровый,
… показать весь текст …

Отдёргивая штору, смотришь вниз —
рассвет на мокром тополе повис,
за ветку зацепившись первым снегом.
На этой стороне, с изнанки сна,
натянута до хруста тишина,
и шаг за шагом люди сходят с неба.

Малец в обносках просит закурить.
Старуха молча гасит фонари —
мол, нечего беду на город кликать.
Подслеповато щурятся дома.
Ты знаешь, как легко сойти с ума
среди толпы, пугающей до крика.
… показать весь текст …

Первым было слово, как всегда…
После снег шагал с небес — и падал.
Выкипала в чайнике вода,
булькая — кому, мол, это надо?

Я молчала: от «прости, мне жаль» —
до такси и виноватых жестов.
И впускала в форточку февраль
на твоё_ещё_недавно_место.

А потом катала в снежный ком
нашу жизнь: недели, дни, минуты.
Плакала с худым снеговиком,
в бесполезный шарф его укутав.
… показать весь текст …

Среди больнично-белых долгих зим
сны ярче и реальнее к рассвету —
в них тот, чей силуэт неразличим,
проводит в лето.

Мы молча погуляем по воде,
вдоль гор и отцветающих азалий —
ещё осталось несколько недель
(врачи сказали).

Здесь край земли, я знаю, край земли…
Студёный океан — до дна прозрачен.
Его простор едва преодолим
для звонких крачек,
… показать весь текст …

Уходит ночь вальяжной чёрной кошкой,
хвостом смахнув и звёзды, и луну, —
туда, где край земли дугою скошен,
чтоб вновь к тебе доверчиво прильнуть.

Ей вслед несётся звонкий птичий гомон,
смелей и громче птахи каждый час!
Такая мелочь, что будильник сломан —
сон в этом буйстве сам собой угас.

Да и зачем он, если вижу чудо —
весенним утром вдруг зацвёл миндаль!
А у тебя — ветрами небо вздуто,
апрель в твоих краях — известный враль…
… показать весь текст …

Первый снег — беззащитен и хрупок,
и, спускаясь с разбитых небес,
он доверчиво тычется в руку…

Знаешь, Колька, я снова воскрес.

Припорошена белым воронка
(окроплённая красным сперва),
и бормочет над ухом негромко
о забытом сухая трава.

Нас так мамка баюкала, помнишь?
Ни тревог, ни потерь, ни разлук…
… показать весь текст …

Мы не закончили с тобой.
Смотреть ещё невыносимо,
как бывший садом сухостой
впадает в медленную зиму,

как тонут постепенно дом
и пёсья будка в снежной мути.
Возможно, кто-нибудь потом
с приходом марта нас разбудит.

Кошмары из ночных глубин
исчезнут, словно тени в полдень.
Сейчас не надо, не люби.
Нельзя забыть. Не время помнить.
… показать весь текст …

Черпать ладонью и пить золотистый воздух —
осень сегодня тиха и почти прозрачна.
Ты говорила:
— Не стало бы слишком поздно…
Мне же казалось всегда, что немного рано.

Ты говорила, что яблок полны подолы —
значит, пора для любви и звенящих свадеб.
Грустно кивала, мол, бабий-то век недолог,
замуж бы надо скорей да детишек сладить.

Годы летели, играя со мною в жмурки,
сотни дорог уводили туда, где ярче.
Мам, я и в сорок осталась такой же дурой —
… показать весь текст …

Уже не вспомнить — были, нет когда-то:
рассвет, как продолжение заката,
и шёпот — как приманка тишины.
Когда легко, без шороха и скрипа,
в окно вплывала солнечная рыба,
глотая неприкаянные сны.

Река ночная каждый час мелела
и сквозь неё рука светилась бело —
я рыбу провожала, мол, плыви,
рожай весну, прощайся с межсезоньем.
А ты, ещё взъерошенный спросонья,
настаивал на чае и любви.
… показать весь текст …

Шелестели года — незаметно, украдкой,
маскируясь под шорох оранжевых листьев.
Только привкус тревожил, обманчиво-сладкий,
от давно уж набивших оскомину истин.

Собран нынче рябой, разноцветный гербарий —
все года всколыхнула и сбросила осень!
«Сколько жить мне осталось?» — вдруг крикнешь в угаре,
обращаясь к кукушке в извечном вопросе.

Только парк городской, в нём совсем не те птицы,
и в ответ зазвучат лишь задорные трели —
под которые листья продолжат кружиться,
а года — шелестеть, как всегда шелестели.
… показать весь текст …

Я снова вижу девочку с помпоном,
растущим посреди нелепой шапки.
Распятые на лужах листья тонут,
и убегает дождь на зябких лапках.

Смешной помпон в резиновых сапожках
спешит за ним с жестянкой ржаво-рыжей.
Кричу в окно, что это невозможно,
что не догнать.
Но девочка не слышит.

А впрочем, миг спустя она забудет,
зачем ей дождь да банка жестяная:
гоняет воробьёв соседский пудель
… показать весь текст …

Она не помнит прошлых декабрей,
и январей, случается, не помнит.
Заваривает в чайничке кипрей
и, взяв с собой, идёт
(почти в исподнем, накинув лишь халат)
в сырой рассвет,
стучаться — есть кто дома из соседей?

Мне часто не хватает сигарет
на наши с ней неспешные беседы.

А впрочем, я всё знаю наизусть —
про жизнь и смерть, про детство в Кутаиси.
И каждый раз, поддакнув ей, сержусь,
… показать весь текст …

Когда мне стукнет сорок с лишним лет,
когда в себе устану сомневаться —
всё брошу к чёрту и куплю билет
в далёкий край, где мне всегда семнадцать.

Девчонки встретят, клюковки нальют,
споём «гудбай, америка» фальшиво.
И дела нет до кризиса валют,
и даже нет до ядерного взрыва.

Как водится, поплачем, помолчим —
у каждой за спиной свои фантомы.
Мне выдадут забытые ключи,
и всей толпой в ночи проводят к дому.
… показать весь текст …

**
не читай этот бред

В городе ветреном кем-то исхоженном
снег в декабре и другие немодности,
на распечатанных днях чувством-кружевом
я сублимирую для профпригодности.
Ты мне прости виражи орфографии
в письмах-мечтах с неслучайными фразами,
доктора лето в моих фотографиях
и «Голова в облаках» пересказами.
Я телефоны насилую холодом,
рвёт капюшон ветер лапой хозяина,
голос знакомый на том конце провода
… показать весь текст …

Небо июльское — звонкая бирюза,
бойкие чайки с рассветом о чём-то спорят.
Солнце, взбираясь повыше, слепит глаза.
Он обещает собаке пойти на море.

Вот, — говорит, — как закончим с тобой дела,
так прямиком обнимать золотистый берег.
Каждому слову подшаркивает метла,
ловко мелькая в руках —
и собака верит.

Жарко с утра.
Щиплет спину колючий пот.
Он усмехается — что же, потеть не плакать.
… показать весь текст …