Кто во мне просыпается?
Просто скажи мне — кто? В час, когда я засыпаю в ночной тиши…
Я же послушный, Господи, твой листок. Тонкий листок — что хочешь на нем пиши. Просто листок, расчерченный на года болью, разлуками, взглядами ясных глаз тех, кому ты с любовью меня отдал, чтобы любовь проснулась и ожила.
Красным цветком.
Красивее нет цветка.
В нем полыхает пламя Твоей свечи. Ты научил меня, Господи, прясть и ткать.
Так научи ожоги его лечить.
Я не сотру улыбку свою с лица. И не открою выд…
… показать весь текст …

А ты напрасно ее не пытай. Она, конечно, тебе откроет, как чайки умеют красиво летать. И звуки ласкового прибоя скрывают тайны и миражи. Что море чаще всего голубое. До горизонта. Длиною в жизнь, в которой счастливо и прекрасно. И облака в небесах легки. Расскажет, что с рыбой плывут в баркасах домой счастливые рыбаки. Подарит Оберег тепло-гладкий. Прозрачный, будто-бы из стекла. Покажет вечером, как мулатки танцуют меренге у костра. Будет учить тебя капоэйре. В венке из лилий на волосах. Ты усп…
… показать весь текст …

Так и жить, меняя самой мотивы.
Не к себе, к любимым питая жалость,
Что ушли… Единожды отпустив их,
И не вспомнишь зачем же ты их держала.
Не у сердца /они этим сердцем стали/,
Где-то между силою и бессильем.

Нам дают не то что мы посчитали,
А все то, что даже и не просили.

Забирай, не морщись, пятак свой медный.
И учись хоть что-нибудь в жизни стоить.
На тебе отчаянье не заметно,
Значит все несбывшееся — пустое.
… показать весь текст …

А ты придешь. В каком-то январе.
Не выбирая повод и причины.
Устав от всех своих Гиперборей,
В которых я отсутствием горчила,
Спросить меня: «Ну как твои дела?
Мне журавлем не ставшая синица…»
Не зная, как в тоске я умерла,
Чтобы тебя непомнящей родиться.

Я улыбнусь. Беспечно и светло,
Не делая шагов тебе навстречу.
Ты удивленно свой наморщишь лоб,
В твоих скитаньях вечностью отмечен.
И дни твои в плену календарей
… показать весь текст …

Без права на звонок из точки невозврата,
В себя вместившей жизнь, короткую как миг…
Кем я тебе была? Кем ты мне был когда-то
В потерянных мирах, где были мы людьми.

Из зыбких странных снов вдруг выплывет родное…
Как будто приласкать… как будто исцелить…
Но только в нас Иных отныне все иное.
И в лица смотрим мы, не видя этих лиц.

За тысячи пустынь, за сотни аномалий,
Где нет живой души, там спряталась душа.
И кажется уже предательство нормальным.
И можно как-то жить, смеяться и дышать.
… показать весь текст …

Все исчезает в веках. Распадается пылью.
И улетает частицами в Вечную Бездну.
Мы пока есть. Но про нас скажут-были.
Те, кто придут после нас, чтобы тоже исчезнуть.

Но остается Любовь. Видишь капелька Света
В небе ночном ненавязчиво, тихо мерцает.
Не говори мне, что это всего лишь планета.
Что же тогда от планеты к планете летает?

Странно дрожит, словно хочет орбиту покинуть.
Свет только что был вон там, и его вдруг не стало.
Нет, не звезда это вниз сорвалась, чтобы сгинуть.
Это любовь в чье-то сердце звездою упала.

И когда это море становится вдруг по пояс, и тебе безразлично насколько оно солено, возвращаются те, кто тебя так давно не помнил. Говорят раскаянно, удивленно:
«Ты была в нашей жизни такой безграничной частью. Но все изменила, наверное, злая сила. Мы так сильно устали. Устали в чужих случаться. Ну, а ты нам родная. Родная невыносимо. Между нами не пропасть, мозаика странных трещин меж корнями деревьев, засохших давно от жажды. Мы несем тебе дружбу. И ею твой лес излечим. Ведь она, как цемент,…
… показать весь текст …

Касаясь грусти неопавших листьев,
Которые не умерли — не живы.
Не помните меня и не молитесь,
Поскольку все озвученное лживо.

За мишурой прозрачных слов и звуков,
Ничем неотличимых от снежинок,
Идет по снегу вечная разлука,
Которая была непостижима.

И где-то в ней, почти неразличимы,
Укрытые другими именами,
Мы будем навсегда неизлечимы
От счастья, не случившегося с нами…

И качнется ночь, растворяя разность, наделив похожестью отражения. У тебя — отточенность каждой фразы. Ты стреляешь метко (на поражение). У меня — кончается срок вакцины. И надолго — сбои с иммунитетом. Я боюсь, когда я к тебе остыну (теплым маем или горячим летом), полосну по венам последней строчкой, и прольется горечью боль утраты. Наше прошлое станет точкой Абсолютного Невозврата. Я хочу сберечь эту хрупкость граней. И остаться светом в ее пределах.

Ты меняешь Крепость на Поле Брани.

Я кладу к ногам твоим лук и стрелы.

А город никого не узнает, подставив солнцу выгнутые крыши. И истина, чем ближе до нее, тем меньше тех, кто шепот ее слышит… Дороги оставляют на висках серебряные отблески лишений. И кажется ты так устал искать в других глазах похожесть отражений. А небо за основу выбрав сталь, не помнит о готовящемся лете. Душа так одинока и пуста, что сквозь нее легко гуляет ветер, листая неприкаянность молитв, запутавшись среди осколков грусти, где прошлое как-будто не болит, но никуда отныне не отпустит, хоть ты его оторванный листок, потерян, безнадежен и случаен средь тех, кто совершенное не то, и тех, по ком отчаянно скучаешь… И прячешь в глубине своих снегов не пройденное, давнее начало, их контуры далеких берегов, которые не ждут тебя к причалу.
А в час, когда темнеют облака, душа твоя под лунным перламутром,
Наплачется у Бога на руках, и тихо возвращается под утро…

Надежда контужена сотней твоих причин.
Где каждое слово — дамасская сталь мечей.
И я с ней к Дежурному Ангелу, чтоб лечил.
Он трогает ее пульс. С минуту потом молчит.
И вызывает всех ангелов, т. е. врачей.

А мне говорит: «Большая потеря души…
У самого сердца, видишь, фонтаном бьет.
Тут не контузия, милочка, надо шить».
Я плачу навзрыд: «Мне без нее не жить.
Пожалуйста, Ангел, ну как же я без нее!»

«Готовьте отдельное небо, — командует, — номер семь.
Наркоз из душистых трав, летних радуг взвесь,
… показать весь текст …

Непокорившимся страх неведом.
Лес укрывает меня надёжно.
Кто ты, идущий за мной по следу?
В чаще крадущийся осторожно.
Где прерываются трели птичьи
Резко возникшею тишиною.

Волк никогда не бывает дичью…

Молча слежу за твоей спиною…

Что же ты выбрал себе мишенью,
Сколько мне жить за меня решая.
Манит броском беззащитность шеи,
… показать весь текст …

А город то солнечен, то дождлив, как-будто играет осенний блюз. Во мне непогодой его болит твое равнодушное «не люблю». И тысячу сказанных раньше слов собой отменяя и все круша, оно так кинжально в меня вошло, что я не могу его продышать.

Оно во мне плавится и горит. Бессонницей рыщет в глухой ночи. И я покидаю без боя Рим, держа на ладонях его ключи.

Чтоб больше не помнить и не искать, себе повторяя: Остынь! Остынь! Следы, попадая во власть песка, становятся частью его пустынь. Где гулкое эхо…
… показать весь текст …

Словно в глубоком омуте прячутся дни и лица…
Вы меня не запомните. Я Вам не буду сниться.
Просто однажды вечером, на перепутье улиц,
Взглядом таким доверчивым Вы ко мне прикоснулись…

Не обьяснить, не рассказать /странность такая/,
То что меня Ваши глаза не отпускают…

Вас укрывают сумерки. Прячут, не отдавая.
В городе словно умерли улицы и трамваи…
Ночь нарисует заново звезды над темной крышей
Будет меня обманывать снами, где я увижу

Ваши глаза, и утону в омуте тайны.
… показать весь текст …

Она не плачет больше. /Приходит с работы в восемь/.
Холод ее сковал. Или еще по каким причинам…
Ее волосы чем — то похожи на осень.
Она все больше теперь молчит и кажется все в порядке /река не меняет русла/.
Вобщем, как было, так, собственно, и осталось.
Только в ее молчании столько грусти,
А ты вспоминаешь, как звонко она смеялась
какой-нибудь шутке. И просто так, от счастья,
О чем-либо рассуждая, смешно, занятно.
Теперь она от тебя уходит — в себя — так часто.
И тебе кажется, в следующий раз не придет обратно.
А пустота ледяным заползает в душу,
И разливается непреходящей болью.
… показать весь текст …

Напиши мне. Просто так. Ни о чем.
Как в твоих Мирах живется тебе.
Не гадая кто и в ком заключен-
Грустный Ангел, добрый Бог, вредный бес.

Напиши мне сколько Лун, сколько Солнц
Освещают на Планете твой дом,
Где лежит до горизонта песок,
И цепочка одиноких следов.

Напиши мне, как непросто уснуть,
Накрываясь одеялом вины.
Как ночами ты подходишь к окну,
Полистать свои вчерашние сны.
… показать весь текст …

О чём мы молчим? Что мы с тобой скрываем? Делая вид, что мы не как все… иные… Вот моя рана. Открытая, ножевая. Вот твои шрамы, хранящие разрывные пули у сердца. Я пальцами их читаю. Без перевода. Танцем босым по стеклам. Мы ещё помним, как безопасно в стае, но уже знаем /шрамами/ - срок истёк и табор уходит заданной параллелью. Мы — одиночки волею наших судеб. Линия жизни яркой строкой алеет. Мне по живому боги её рисуют.
Если решишься, если возьмёшь руками тёплые звезды, чувствуя их солёность, мы совпадём отчаяньем и штрихами. Так совпадают листья опавших клёнов, нити дождей, рисующих мокрым шпалы, стук поездов, что где-то вдали утонет…

Мой неожиданный, я же почти пропала
Ангелом Павшим на теплых твоих ладонях.

И что мне сказать тебе в этой случайной встрече?
Снежинками острыми больно слова летают.
А мне мое сердце укрыть в этом мире нечем.
И выпавший снег все не тает во мне… не тает…

И где-то во тьме затерялась моя планета.
Не светит, не греет… Такая ее планида…
Зачем нам вопросы твои и мои ответы?
Ведь я на тебя все равно не держу обиды.

Пусты мои руки, душа, и пусты карманы.
И сердцу в груди ни тепло, ни светло, ни тесно.
И то, что когда-то казалось небесной манной,
Сжигало безжалостно сердце огнем небесным.
… показать весь текст …

И я не знаю, что ищу, когда холодными слезами
Необъяснимую тоску роняет небо на меня.
Я смысл пытаюсь разгадать. Но он куда-то ускользает,
Размытый пасмурным дождем. И не понять… И не понять…

Вокруг прохожие спешат под разноцветными зонтами.
Как будто прочь, как будто сквозь дождя густую пелену.
И что останется тебе, когда во мне совсем не станет
Любви, в которой нам уже не утонуть… не утонуть…

Не оставляя ничего, чем согревались и дышали,
В холодном сумраке ночей над нами властвует печаль.
И мы не ведаем: зачем? А Тот, Кто свыше все решает,
Оставил право на вопрос не отвечать… не отвечать…
… показать весь текст …

День снова канет во вчера
Неясным светом
И одиноки вечера…
Лишь вздохи ветра…
И тихо звезды в небесах мерцают…
Бог, я свои грехи не отрицаю.
Я наказание твое приму с молитвой
И чаша горького питья тобой налита.
Ты заменил яд на печаль…
…И жить оставил.
И одиночества печать
на мне поставил…