Какого черта тискаете Фила?
Ну, спит и спит. зачем вам День Сурка?
Зима пока до слёз не истомила —
и не достала скукой дурака.

Молчат ягнята? Так оно и лучше —
спит совесть и вина. И ты поспи,
обняв игрушку тёплую из плюша,
спи пока цербер дремлет на цепи.

Семь лет всего лишь… Черпай счастье ложкой.
Проснёшься взрослой — между рёбер свист.
Вся наша жизнь — раскрашенной матрёшкой,
сложил её бездарный шахматист.
… показать весь текст …

За щепками часто ни поля, ни дикого леса,
ни звёздного неба за мутью ночных фонарей.
Как будто плутаешь наводкой глумливого беса
наощупь по липким ладоням чужих площадей.

И сам ты чужой: и себе… и случайным прохожим,
чьи взгляды похожи на выстрел серебряных пуль.
Как вечер молочный сгустился, а к ночи створожен,
как вечно обманчив поющей цикадой июль.

Сидишь в тишине, кубатура темнеющих комнат
незримой темницей. Сбежать бы куда наугад
в надежде слепой, что хоть кто-то увидит, запомнит
серебряной полночью этот потерянный взгляд.
… показать весь текст …

Время течет, а душа не находит себя:
то лабиринт, где в засаде снуют Минотавры;
то неожиданно ангелы зычно трубят;
то вдруг шуты бьют с неистовой злостью в литавры.

Доктора Лектера в помощь не вздумай позвать.
Пара горчичников лучше — согреют хотя бы.
Ноев ковчег не поможет. Уж лучше кровать.
Все же надёжнее, чем гарнизон алькасабы.*

Крест на груди золотой избавлением от…
Но от чего же избавиться следует срочно?
В клетке железной душевно никто не поёт.
К слову, не лечатся страсти пыльцою цветочной.
… показать весь текст …

Вот чёрный скит. Вот чёрный лес. Монах.
Он тоже в чёрном — мирится с неволей.
Он молод и красив. Лицом — монарх.
Каких грехов на плечи пала доля?

Чьи тяжелей? Ему ль открыться мне
или свои сниму с себя, как кожу?
Не поискать ли истин с ним в вине —
мы близнецы, мы так судьбой похожи…

Он падал вниз — я догоняла вслед.
Так кто кого обязан исповедать?
Запястье сжато — от него браслет.
Ну, что подбросим, милый мой, монету?
… показать весь текст …

Глухая ночь. Стальная ночь.
В такую хочется объятий.
И я не прочь… И ты не прочь,
и падает безвольно платье.

И полнолуние на трон
восходит, слаженность диктуя.
И каждый страстью оглушён,
и руки жадно атакуют.

В висках нещадно молот бьёт,
и всё теснее притяженье.
Мгновение и ввысь полёт
в пучину смерти с воскрешеньем.
… показать весь текст …

Нам не всё ли равно на песках, на снегу
оставлять свой автограф кометой Галлея?
В синих сумерках млеют бутоны камелий,
месяц выгнул себя в золотую дугу,

потревожив живое дыханье небес,
замешав на палитре смятение красок —
вот полярное зарево северных сказок,
следом россыпь — восточная сладость чудес…

Как ты любишь? Покрепче и погорячей?
Что тебе верным средством от смерти и скуки:
вкус мартини и женщины? Может самбуки?
Ясность дней или сумрак пьянящих ночей?
… показать весь текст …

Возня побед на человечьей свалке —
щитом хоругви мразям и лжецам.
Вновь Иисус уставший жалкий сталкер
с угасшим взглядом немощным слепцам.

Несёт январь избыточность пробела:
все незнакомы… иже* все родня.
С иконы, что от крови запотела,
лик в душу смотрит чёрный. Лик вранья…

Мы пахнем чернозёмом. Нас вспахали,
опустошив небесное нутро.
Взойдут хлеба /подкормка из фекалий/,
замесит глину бог, рванёт ребро,
… показать весь текст …

Ветер в спины назойливым шлейфом —
передряга в промозглой ночи.
смутным блеском приманка кофейни,
фоном — лунный огарок свечи.

Тени сгорбленные пешеходов,
выверт спиц /словно рёбер/ зонтов…
Эпилогом осенняя кода,
пограничьем оранжевых снов.

Мне не грустно. Почти безмятежно.
Всё ненужное — наискосок.
Жизнь — ленивою кошкой неспешной.
Жаль, случается — метит в висок.
… показать весь текст …

Зовёт в полет ночной аэропорт.
Билетов нет. И не меня здесь ждали.
Полно людей. И всех скитаньем жалит.
У всех забот причудливых эскорт.

Здесь, в залах ожидания, кино —
разнообразны мастью лики-маски.
Повсюду воздух липкий, грязный, вязкий.
Как будто мы собрались в казино.

Но разыграют лишь один билет.
В карманах грузом звонкие монеты.
Не у меня — я здесь душой раздетой,
в которой угасает неба цвет.
… показать весь текст …

*
Да хоть из серебра картечь отлей,
а ствол поднять не хватит силы, милый.
Луна закатом пьяным прикурила,
пробив янтарность старых витражей.

Глаза в глаза, волной по коже дрожь.
Все наши ссоры чаще причащеньем.
Нам не хватает взрывов ощущений,
мы презираем правила святош.

Не любим, если темой пастораль
с распределением роле’й не лучших.
Уж лучше будь ревнивым чёрным мужем,
… показать весь текст …

Нет, зонто’м не спастись без щита демиурга
от прицельных плетей леденящих дождей.
Сумасшедшей-то что? — мне по вкусу прогулка…
мелом маска… Да здравствут, мим-лицедей.

Мне открыты все двери. Вновь стрелки, как шпаги
на старинных часах, приглашением в ночь.
Город мокрою мышью. Гранит — саркофагом.
Свет фонарный похож на разлитую жёлчь.

Блеск свечи за старинным окошком ломбарда
приглашает, спасаясь от ливня, войти.
Соблазняет тяжёлым, как крест, фолиантом —
что предложит в истлевших страницах найти?
… показать весь текст …

Когда тоска прижмёт к худой груди,
и невзначай прошепчет моё имя.
Пощёчину ей дай и приходи —
мы будем танцевать с тобой, любимый.

И пить вино… Охапкой звёзды рвать…
Мы аверс-реверс у одной медали.
Пора покой изнеженный взорвать,
на стёклах так давно не танцевали.

Смотри, у неба пламенный оскал,
черничный фрак вот-вот наденет вечер.
Я знаю — в одиночестве устал,
и вижу как сомненьем изувечен.
… показать весь текст …

Все из костра да в полымя
обугленной душой и телом…
И бог, и бес нас так штормят
забавы ради… так, без дела…

И этих пут не разорвать—
закованы чугунной цепью.
На лбу клеймо «не кантовать».
Не в помощь падре, поп и ребе.

Готовый для отправки груз,
осталось адрес пропечатать.
Без выбора доставки курс —
игрушкой ушлым чертенятам.
… показать весь текст …

*
У звёзд осенних тесный хоровод,
к рассвету неожиданно хмелеют.
Исполнив восхитительный гавот,
срываются, рассыпавшись в аллеях.

Наутро дворник жёсткою метлой,
приняв за блёстки, подметёт лениво,
смешает со вчерашнею золой
и угостит себя холодным пивом.

Бесхитростна работа — двор мести.
Ему что звёзды, что конфетный фантик.
А небу завтра заново цвести…
… показать весь текст …

Знаешь, а всё-таки лучше меня не прячь —
нам не спастись за твоей обнажённой спиною.
«Бремя страстей…»? Не увлёкся ли Со’мерсет Мо’эм?
Вовсе не страсти, а время нам всем палач.

Если уж пытка, пусть будет на всех одна —
станет на пользу повязанность общею злостью.
Мир нам бросает объедки под ноги и кости.
Жизнь — вот такая за это теперь цена.

Игры на нервах доступный для всех язык.
Только ответь, не лукавя, зачем мы родились?
Помнится, ты мне принёс золотой амариллис*
на Рождество… Он наутро увял и сник.
… показать весь текст …

На подоконнике данью — шафран, янтарь.
Кофе остывший похож на глоток тумана.
Всё образуется… Осень, тебе — осанна!
/знаком согласия вдруг подмигнул фонарь/.

Мокко горчит. Это выпал в осадок сплин, —
я ведь не верю догадкам кофейной гущи.
Ветер гуляет бродягою вездесущим,
рвёт сарафаны с отчаявшихся рябин.

Слышу, как кашляет ангел… Сбежит на юг!
Вроде молчит, но я чувствую — духом ропщет.
Взял бы с собой и меня, ну чего же проще?
Нет, не возьмет, — предосенний гнетёт испуг.
… показать весь текст …

*

Как живешь без меня безымянный родной/чужой?
Чем наполнен твой день, с кем ты делишь шальные ночи?
Заползают ли в душу печаль и тоска гюрзой
или сердце надеждой наивною мироточит?

Что ты пьёшь по утрам, может то, что и я — улун?
Мы с тобой кое в чём одинаковы — той же масти.
Облик мысленный твой; как десяток икон-парсун,
это всё, что мне нужно для зыбкого многосчастья.

Мы с тобою осколки ушедших иных времён.
Одиночество — бритва в оливковый сонный вечер.
… показать весь текст …

Серый войлок толпы. Алым маком колпак палача —
не оставит следов как обычно мясная работа.
Кружевную сорочку сорвут с белоснежья плеча
и глумливо принудят стихи прочитать с эшафота.

Родовое проклятье мои инфернальные сны.
Выползают ночами из пыльных столетних альбомов,
где глаза с фотографий истлевших огнями красны.
Смотрят пристально вслед… Черт возьми, мы едва ли знакомы!

У толпы сотни три одинаково скроенных лиц.
Никого среди них на меня хоть бы каплей похожих!
В небе алчная стая — приманкою я — чёрных птиц.
Холодок пробегает нервический — чувствую кожей.
… показать весь текст …

*
У всех романов заданный конец —
последней точки бог не отменяет.
Вдруг страсти беспричинно выгорают,
и бьётся птица об окно — гонец

забвения… Взрывается стекло
слепящими осколками… Мы знаем,
что день за днём по капле умираем,
не пишет писем в небесах крыло.

Затмением влекут соблазны птиц —
стекло не небо… Даже с отраженьем.
Вот так и мы близки к самосожженью
… показать весь текст …

Оса и стрекоза в безумном танго сладком.
Что их объединяет? Чем в танец завлекло?
Не знаю… не понять… таинственна загадка.
День уплывает в сумрак. Последний луч — веслом.

За синим лесом даль… Жилище человечье.
Там гости вечерами… Там мейсенский сервиз…
И судорогой страсть… И плавит жаром свечи.
Оса со стрекозою… Необъясним каприз…

Восходит новый день оранжевой закладкой —
душа преодолела подземный переход.
Устало теребит оса соблазном прядку,
и стрекоза над нею идёт в седьмой заход.