Всё ещё осень, вот только седеют виски.
Северный ветер, как белый медведь тяжелеет.
Хрупкое время становится вязким… другим.
Долгим, задумчивым, словно проварено в клее.

Складками ткань вечеров. Ночи утро съедают.
Рыжее медное солнце, как гонг оркестровый —
Щёлкнет лучом и остывшее эхо гоняет;
Нехотя как-то, в рапиде, замедленно, сонно.

Близок декабрь. Скоро танец метелей. Премьера!
Снег за либретто. Пуанты у хлопьев отбиты.
нУ, а пока всё намёками, тонко, примерно…
Где-то в кулисах Зиме подбирается свита.

Бывают величины — не объять!
«Каким он парнем был», «Мелодия», «Надежда».
Таких бы вовремя почувствовать, понять…
Добуквенно, дословно смысл «Нежности».

Вот он, тот самый человек на букву «Ч»! Таким бы стать!
Так пронести свой крест по этой жизни.
Бывают величины — не объять!
За ними в Вечность улетают наши письма…

После нас остаётся на что мы потратили сердце…
Каждый шаг — это линия в сложный рисунок судьбы.
Кто-то любит, а кто-то в бессмысленных вывертах пенится —
Как гирлянда картонных, пустых, одноразовых, суетных «бы».

Кто-то день изо дня разбегается в небо высокое
Вопреки: «Не взлетишь — твои крылья слабы и довольно малы».
И, представьте, обходит всех тех, кто скользит в него боком.
Звёзды, как ни крути, не достать из-под длинной полы.

Только, душу открыв нараспашку навстречу рассветам!
Тогда всем, даже самым безумным мечтам, уже некуда деться!
Бог таким чудакам добавляет попутного ветра…
Жизнь — узор из мгновений, которые созданы сердцем…

Вверх прорасти храмом;
Шатром из поступков, дел.
Как в детстве обнять маму —
Обнять, а не «я хотел».

И также обнять сына —
«Люблю» не всегда в словах.
Слова — элемент грима.
Центр чувства — не голова.

Плечом подтолкнуть брата,
Оставить обиды в прошлом.
Как мало для счастья надо
Без гонок за «я хороший».
… показать весь текст …

Из белого белые в белое небо творожное
Берёзы морозными льдистыми длинными дредами тянутся.
Шуршит по утрам в тишине береста пересушенной кожей.
На росчерках чёрных тату тонкий мраморный глянец.

Серебряный ветер декабрьский, едва прикасаясь,
Скользит между ними, ныряя то в поле, то в облако.
Бог ходит в своём кабинете с ручными часами,
Ждёт время метели, качая на пальце виниловый рок…

Ноябрьский снег. Всё глубже тишина.
Пронзительней несказанное слово…
А Ветер, оттолкнувшись от окна,
В свинцовых тучах перемешивает олово.

И небо превращается в пломбир.
И Солнце сонное растерянно моргает.
В предзимье белом пропадают ориентиры.
С ладони Бога лепесток… — карниз… Не тает.

Шерстяное небо. Моросит.
Птицы чертят линии случайные.
Закатившись в тучу, Солнце спит;
Небо, как кормилица качает.

Дождь грунтует улицы под снег.
Кубиком брусчатка зашнурована.
Мост Дворцовый грустно смотрит в реку
Цвета полированного олова.

Ангел на колонне Александровской
Крепче сжал ладонью тёплый крест.
Ветер добавляет волнам напуски.
Из окна такси поёт Бернес.
… показать весь текст …

Бог сегодня импрессионист —
Охра, кадмий, хром, ультрамарин.
Дождь-бродяга, Ветер-пианист.
Облако закатное горит.

Крупные мазки тяжёлых туч.
Морось жемчуг для росы в овраге сеет.
На холсте на обороте: «Лето. Лучшее».
Не иначе пишет в Пушкинский музей.

Как будто небо тает светом на руках…
«Прости» из белого становится прозрачным.
Грачи уже расшнуровали облака.
Стоишь и чувствуешь — сегодня всё иначе.

И бьётся сердце, очищая тьму в душе.
И на ладонь скользнула робкая синица.
С морозным хрустом осыпаются клише.
…И очень хочется безмолвием напиться…

Бывает, как будто всё —
Вот-вот упадёшь без сил:
Качает, знобит, трясёт,
Но крест — это крест… Неси!

Пока ты несёшь, ты жив!
Пока смотришь в небо, светел.
Пока нить в руках, вяжи…
Отчаялся — всё, ты пепел.

Какой закат! Какие силуэты
На фоне тёплой охры Левитана!
По берегу реки гуляет Лето —
Льняные шорты, рыжая бандана.

Вот пробежал взволнованный кулик,
В песке прибрежном оставляя руны.
Берёзы в лёгких шёлковых туниках —
Резные листья-изумруды, косы-струны.

Вот хлопнул сом по зеркалу воды.
Вот пролетела стрекоза, едва касаясь.
Волна смывает тонкие следы,
Ракушка створками край вспененный кусает.
… показать весь текст …

«До слёз» у каждого своё —
Его не взвесить, не измерить.
Как исчезает боль и лёд?
Как начинаешь видеть, верить?

Как что-то чувствуешь? Когда
Душа, встряхнувшись, обнимает?
Как оживает пустота,
Когда тебя вдруг понимают…

Как человеку человек
С ладоней ветер отдаёт?
На струнах сердца, рёбра — дека.
«До слёз» у каждого своё…

Декабрь.

Секунды в белом небе лепестками.

Бог облака качнул.

Рассыпанная вечность…

На первом снегу следы
Поверивших в зиму птиц.
Труба выдыхает дым.
Ноябрь. Белый взмах ресниц.

Ноябрь. Белый вдох души,
Увидевшей крылья вьюги.
Бог шёпотом: «Не спеши…»
Стук сердца… Снежинка в руки.

Ноябрь. Тишина и пух.
Преддверие. Сон-каприз.
Адажио наверху.
Шаги лепестками вниз.

Левитановский март — рыжий.
Дождь с носовым платком.
Небо с каждым рассветом выше.
Воробьёв в облаках битком!

Солнце — ладони в снег.
Ветер — дублёнку прочь!
Шёпот ручьёв и рек.
Ультрамарина клочья.

Охра — мазками жирными!
Умбра, сиена жжёная.
Туман по утрам кефиром;
Маяки — снегири-пижоны.
… показать весь текст …

Пешком. Издалека. Наверное из детства.
С огромным рюкзаком, вручную сшитым.
Весь в снегирях, с особой зимней лестницей.
Касаясь посохом ворот, крылец, калиток.

В колонке умной Хиль поёт про Зиму!
Звенящий бубен Вьюга тормошит.
Метель, как в бусах, вся в свистульках глиняных!
К нам Новый Год торопится, спешит!

Для нестыковок — ластик, карандаш.
Из снега — покрывало для печалей.
Для Счастья — разноцветная рубашка!
Для Тьмы — от Мойдодыра умывальник!
… показать весь текст …

Мы все из ошибок на тоненькой нитке любви;
Из счастья, обид… из серебряных капелек грусти.
Из брошенных в воду камней, из кругов «сэ ля ви» —
Цепочки из снов и надежд… рукотворные бусы.

Слова на бумаге и буквы на грани письма,
Когда только звук проникает в поверхность шершавую.
Мы — Летние взлёты и дни, когда правит Зима.
Мы громко правы, и едва признаём, что не правы.

Мы — люди земные, но редко, когда человеки —
Кроим, мельтешим ради временных кресел и благ.
Мы чаще блестим, и по пальцам сочтём, когда светим.
Боимся взлететь, превращаясь от страха в кулак.
… показать весь текст …

Осень в соснах, иголки ковром шоколадным.
Стрекоза над водой, шмель, комар, в сентябре заблудившийся.
Шишки, выставив крылья, качают широкие лапы.
Ветер утром в тумане эссе о несбывшемся пишет.

Обнажаются линии-дУши деревьев, снимающих листья.
С каждым днём откровенность всё шире… Всё тоньше, прозрачней.
Клён — ладони из золота: время струится по линиям — магия, мистика.
Дождь ногами болтает в реке. Тишина. Уплывающий мячик…

Небо, как тесто. Ветер — кондитер.
Плюшки, витушки, коржи, круассаны.
Солнца апрельского тонкие нити.
Почки вскрываются. Птиц голоса.

Белой опарой вздыхают сугробы —
Вздуют пузырь и, шипя, оседают.
В доме открытая форточка хлопает.
Взмах. Потеплело. Попытка вторая.

Либо, всем рисковать, отдаваясь на волю Вселенной,
Либо, глупо согнуться бессмысленным знаком вопроса.
Либо, жалко скользить по верхушкам накрученной пеной,
Либо, быть для кого-то во тьме неразбавленным воздухом;

Незаметным глотком, возвращающим веру в себя,
Летним ветром навстречу у края разверзшейся бездны.
Бог смывает в утиль легион раскоряченных «я»
Ради тёплых Мгновений, не рвущихся к бирке «the best».