А потом так — бац!
И тебе полста.
То спина болит, то скрипит бедро.
И тебе важней покормить кота,
чем махать мечом, насаждать добро.
Шлем и щит развешаны по местам.
Палачи, диктаторы — подождут,
потому что истина — где-то там,
а голодный кисонька — вот он, тут.
Ты не то чтоб выдохся…
Подустал,
от рассвета до ночи на посту.
Но домой приходишь, берёшь кота…
… показать весь текст …

Небо цвета «бесстыже-синий»
в перекрестье оконной рамы.

В небо тянет невыносимо,
в небо можно легко. Но рано:
не отмоленный, как другие.
Не подпустят туда на выстрел…

В отделении хирургии
я — последний из атеистов.

С февраля до конца апреля
длится-тянется мой больничный.
Бога нет. Я вчера проверил,
… показать весь текст …

Осколок декабря был на излёте,
пробил ей грудь, и там теперь дыра.
Ей колет медсестра анабиотик:
щепоть луны на ложку серебра.
А что она?
В плену печальных снов,
и стуку сердца капельница — эхом.
Тебе её пообещали, но
мне думается, принц, ты зря приехал.
Не веришь?
Подойди и посмотри:
хрустальный гроб сменён стеклопакетом,
и внешний мир оттуда, изнутри,
так холоден, что даже фиолетов.
… показать весь текст …

Здесь до соседних окон
дальше чем до Плутона.

Ночь замотала в кокон.
Что же тебе бессонно?
Так непривычно тесно,
так беспокойно остро…

Ты в океане «если»
маленький глупый остров,
собранный по крупице
из «не могу» и «надо»:
сам ты себе граница,
сам ты себе ограда.
… показать весь текст …

Умирают романтики.
Чаще всего во сне.
Передозом наивности сломаны, искалечены,
на воняющей краденой похотью простыне,
выпуская из пальцев полтысячи неотвеченных.
На прокуренных кухнях, макая в вино вину,
на салфетках, исчёрканных строчками неуклюжими,
умирают романтики на полпути к окну,
задыхаясь стихами, глупыми и ненужными.
Кое-как подлатавшись, лицо посадив на клей,
умирают в метро, а другие потом, на улицах,
напоровшись с разгону на «деточка, повзрослей»
и, контрольным, добитые «ладно, жена…
… показать весь текст …

Босоногая девочка с чёрной изнанки Рио,
беззаботная бабочка, всё-то тебе игра…
Я тебя отыграл бы дуэтом, а то и трио
за пригоршню монеток фальшивого серебра.

Но, едва причастившись эбеновой гладкой кожи,
замираю, не веря, ругая себя слепцом:
как я принял тебя, с кем до боли в висках похожи,
за дешёвую куклу с красивым пустым лицом?

Потанцуй для меня.
Помоги мне увидеть знаки.
Ты сама замечала ли в пресном своём мирке,
как бегут от тебя, поджимая хвосты, собаки,
… показать весь текст …

Достаю покрытый патиной ключ, и —
«Здравствуй, дом," - чуть слышно, не громче вдоха.
Тишина тут особенная…
Колючая,
как пустырь, поросший чертополохом,
как щетинистая щека покойника…

Стены шепчутся о мышах.

От порога до подоконника
остаётся
последний
шаг.
Шторы прочь!
… показать весь текст …

Совиным глазом щурится луна.
А тут царит такая тишина…
Снотворная:
нырни и не найдись.
Я в самом центре этой тишины.
Я слышу, как сопят во сне слоны,
которые
несут на спинах диск.

А я парю над плоскостью земли,
где облако щекочет цеппелин
и тычется
под выбеленный бок…
Молиться стоит только по ночам.
… показать весь текст …

Смотри: это странно, но я взрослею.
Всё меньше ломаю: латаю, клею.
Тоска по тебе каждый год светлее,
подвылиняла в печаль.
Мои акварели, напротив, ярче,
но с тем же сюжетом: девчонка, мальчик,
и солнечный лучик играет, скачет
на острых твоих плечах.

Мы пахли карбидом и купоросом,
хотя бы один да с разбитым носом.
Как выжили мы, задаюсь вопросом —
пиратка и атаман…
Смешные, худые, как два скелета,
… показать весь текст …

Можжевеловых веток в костёр.
На гитаре бренчать
и глядеть на огонь, и мечтать — ни о чём и о многом…
Мне вдали от людей совершенно не трудно быть богом.
Мне гораздо труднее хоть день по тебе не скучать.
Здесь до полюса ближе в разы, чем до центра страны,
от посёлка до вышки пять суток оленьего бега
по дурной этой каше из грязи и первого снега.

Исцарапанный «сименс», прошедший со мной две войны,
постоянно на связи.
Ты пишешь мне: «Милый отшельник,
я опять заболела. Увы, не приеду, отбой.
Я купила чудесный шампунь, мята и можжевельник,
… показать весь текст …

Пропитался полынью воздух.
Небо чёрное, в синеву.
То ли яблоки, то ли звёзды
С мягким стуком летят в траву.
Гаснет август, свечою тает.
И тихонько, пока все спят,
Водят кошки по тропам тайным
Несмышлёных своих котят.
На просёлке, у крайней хаты,
Где развилка семи дорог,
Их встречает седой, усатый
Самый главный кошачий бог.
Он в венке из валерианы.
Пахнет мятой и молоком,
… показать весь текст …