«перемелется и забудется," — так весь мир говорил тебе.
«та квартира, тот дом, и улица, и пирожные на обед —
всё забудется, всё останется где-то в прошлом, во мраке лет,
червоточинкой, в ранце палицей, чёрном перышком на крыле.
всё забудется, перемелется, станет пылью, а не водой.
все следы заметёт метелица, ничего не найдёшь весной.
все дороги дожди повымоют, не вернуться теперь назад…» —
так твердил мне ночами зимними старый мир мой сто лет подряд.
но однажды декабрьским вечером я твоё получу письмо:
подозрительно, недоверчиво — время писем давно прошло.
подозрительно… делать нечего — я, конечно, пишу ответ.
вместо марки тоской помеченный, в ящик твой упадёт конверт.