Ночь, Париж, суета и платаны, балерины Дега на пуантах,
стройность вытянутых длинных ножек в зеркалах отражения множат.
Ножик — вжик, и нарезом хрустальным роза белая в белом стакане,
и стаккато машин на рассвете, и окно прямо в улицу эту.
По-французски любовь и причастье, и улыбка по-русски — на счастье, —
эти части вчера и сегодня мне Париж опускает в ладони.
И в бокале шампанское тает, фонари, как цветы, отцветают,
и на жадных губах расставанье, не прощаюсь, Париж, — до свиданья!
А глаза у Парижа синие, и похожи Париж с Россиею,
тополиный пух в небо падает, и кружится вода под палубой.
И глаза у Парижа летние, и летают платанов ветки в них,
и над Сеною, и над парками здесь не ходят — летают парами.

На ножке белой прыгает волна по морю Красному в отличном настроении,
строение ноги, как построение седьмого дня от мира сотворения,
и розовые горы оперением — штрихи к портрету этого мгновения,
сегодня, значит, есть успокоение всем городам, дорожному движению,
унынию, депрессиям, волнению — на ножке белой кружится волна,
она в отличном настроении.

Что такое время — бремя? Или колокольчик цвета синего?
Что это — восходишь по ступенькам или на ветру листом осиновым.
Сумма дней подобна неизбежности, умножая скорби и печали,
или это море пахнет нежностью, нежностью и солью в крике чаек?
Вся ладонь дорогами прописана. Что начерчено — песок ли, камни?
Время — это путь, ведущий к истине, или это выигрыш случайный?..

Я не знала, что щёки горят от стыда, я в глаза посмотрела тебе — как всегда,
улыбнулась, пожала плечами сожаления без и печали,
я тебе вдохновенно врала о любви, а ты гладил пунцовые щёки мои
и молчал, уходя, но у двери еле слышно сказал: «Я не верю…»

А чья вина, что здесь война, а мы заложники у дня и ночи?
А чья вина, что жизнь — одна и каждой клеткой счастья хочет.
Нельзя, ты скажешь мне, беги от этой мысли, этой муки.
Лист клёна делает круги и тихо падает мне в руки.
Вчера, сегодня, лист, другой, он жёсткий, жадной силы полон,
он, вопреки всему, живой солдат пустого небосклона.
Здесь всё чему-то вопреки: земля — воде, гора — обрыву,
и русло высохшей реки взрывается волной ревнивой.
Внезапно ночь меняет день, внезапны злоба и участье,
здесь у ведущих в небо стен вчерашний грешник ищет счастья.
Здесь каждый знает — надо жить сегодня, жадно день глотая,
и без конца благодарить того, кто эту жизнь спасает.
Здесь зыбко всё — всё навсегда: цена любви, цена участью,
и жизни низкая цена утраивает цену счастья.

Я бы вызвала вас на дуэль —
серый человек в пальто из плюша.
На душе у вас плоско и душно,
солнце не светит — ему не нужно
видеть грязные лужи,
нудные дни и дела невежественные,
за вашим окном незабудки не голубые —
бежевые.
Пустое чтение газет несвежих,
ваши руки лодочкой к себе
любимому,
глаза не могут в глаза —
только вниз и мимо,
ваши слова липучкой грязною
… показать весь текст …

Счастье, когда части будущего в лего дня —
лесом, озером, музыкой, бегущей по нотам,
дна не видно — бездонное будущее.
На мизинце — капелькой радуги,
капелькой радости невиданной, видимой —
сегодня, сейчас,
хоть на секунду, минуту, час…

Бывают минуты мнимые — их ливнями моет.
Минуты бывают длинными — одуванчиками через поле.
Липовые минуты — запах мёда,
бабочкой-однодневкой, «нет» вместо «да»,
в апельсиновой клетке — не поётся соловью, не дышится,
минутка к минутке — тысячи,
сплетутся черёмухой, чертополохом, холодный бок к горячему боку,
бок о бок — добрые, злые — любые минутки, любые…
Забытые, брошенные — в прошлое,
желанные в будущем — будут ещё.
Самые стоящие и настоящие — стойте рядышком.

Бумажный кораблик на пляже восточного моря —
такая история здесь в бесконечном просторе!
Случайные речи, и речки уже мелководны,
а море зовёт, и как манят восточные волны!
И сделано дело, и куплены в небо билеты.
Бумажный кораблик впервые в восточное лето
одет по погоде, но слишком белеет бумага,
и скоро надежды, как листья осенние лягут.
Бумажный кораблик на пляже восточного моря,
и только во сне он становится главным героем,
а как бы хотелось, чтоб чайки над морем кричали
и девушек бёдра волну за кормою качали.
Отважный кораблик, к чему утомленье и стрессы?
Не лучше ль остаться у речки бумажным повесой?
… показать весь текст …

Я — снежинка и в танце кружу, я себе на любовь ворожу,
я тебе о себе расскажу, растревожу тебя, разбужу.
Я — узор на морозном окне, листик клёна в осеннем огне,
красной розы горячий овал, губы женщин, что ты целовал.
А мои губы — дрожат, а в душе — холод зажат,
я тебе — нежность души, а тебе — лишь разрешить.
На лице — капля дождя, не тебе — нежность моя,
за окном — просто зима одевает в шубы дома.

Рисуют волны на песке, а облака на небе,
и стая линий на руке твоей живёт давно.
О том, кто это рисовал, о том, кто был ли — не был,
тебе и мне и облакам не суждено узнать.
Меняют цвет твои глаза от радости до боли,
меняет день тепло и свет на холодность светил.
И времени течёт река, и ты решать не волен:
ты можешь только попросить, а дальше — отпусти.
И пусть наклеит облака твой сын себе в тетрадку,
и улыбнётся твоя дочь рисунку на песке,
и моря тёплая волна пускай целует пятки
тебе и тем, кто за тобой приходит по реке.

Не устану осени близкой касанье ждать, ветру подставив висок.
Тысячу лет — вверх, расставаньям навстречу — твоё лицо.
… Родинкой над губой в зазеркалье временном, губами нервными в тишину
… тебе — добровольному пленнику времени, тебе одному.
Порывистым, неразборчивым почерком телеграмму в утренний свет
высылаю срочно — птичьей почтою… Даже если тебя нет.

Мне не пишется, не слышится, не кается,
время морем по ладони растекается,
не приблизиться, не бАловать, не пестовать,
время веером дрожит в тычинках, пестиках.
Время ветром перекрашивает волосы,
время лечит, время мучает вопросами,
отвечает, награждает, отрекается…
Я поймать его хочу — не получается…
Я сачком его из озера глубокого,
я плащом за тенью тёплой — не набегаюсь,
приласкаю его самым светлым облаком,
поцелую в губы белыми одеждами.
Я за временем влюблённою невестою,
я за временем на цыпочках по комнате,
… показать весь текст …

Разный день — солнечный и дождливый,
день разносол, день пересоленный
ставлю на стол я — по справедливости.
себе и гостям — поровну.
Чтобы с ложки первый вкус различать,
чтобы радоваться до конца, до неба,
каждый день хожу я к рассвету встречать,
словно дня такого раньше не было.
На качелях времени раскачивайтесь — качайтесь,
душно если — значит, дни равнодушные,
вариантов дней в мешке времени — нескончаемо,
вытащить бы лучшие.

Поэзия — это запах ещё не созревших вишен,
поэзия это — на завтрак море четверостиший.
Звуком по вертикали, голосом вне вибраций,
скрипкой в органном зале, девушкой без объятий,
сверчком у ресторана, нотою без регистра,
незаживающей раной, мантией без магистра,
вкусом между губами в рвущемся поцелуе…
Поэзия это — на память ноты из «Аллилуйи».
Поэзия — наваждение розы, цветущей в мае,
поэзия — возвращение вчера улетевшей стаи.
Чёрною кошкой на крыше, белой вороной в стае,
поэзия — принц и нищий, Моцарт и Страдивари.
Жёлтым лучом в ненастье, голосом вне регистра,
поэзия — это счастье слышать то, что не слышно.

Если чего-то очень ждать —
обязательно случится.
Сначала в дверь к тебе постучится,
робко зайдёт познакомиться,
застенчиво улыбнётся,
сядет на краешек дивана,
не зная, с чего начать, — поделится новостью,
о погоде поговорит, о жарком лете,
признается, что не верит в плохие приметы,
вежливо чашку чая поднесёт к губам,
кашлянет в сторонку,
скромно опустив глаза,
прислушается к бою часов
в твоей комнате,
… показать весь текст …

Ты обещаешь мне любовь, но слово это мне знакомо —
оно замком висит законным, и конный ряд стоит у дома
и обещает мне покой. Ты веришь в то, что говоришь,
а я в слова не верю больше, и что мне делать с этой ношей —
она на вкус полыни горше и от неё не убежишь.
Умоюсь чистою водой и в небо отпущу печали,
и сяду в твой воздушный шарик, и пусть летит он над землёй.

Утро, за окном Париж,
реже солнце-дождь бьётся о жалюзи,
ты рядом со мною сидишь
и не говоришь, молчишь — сжалься.
Не мне ли, женщине,
знающей ночь и день,
разницу между теплом и болью,
не определить — твоя болезнь
не называется любовью.
Это облако над душой твоей,
эта заноза в середине сердца
болит, и оттого больней,
что от неё никуда не деться.
Попробуй выдохни, глубоко, до конца себя самого,
… показать весь текст …

Встреча через неважно — вечер, твоё лицо — подняты плечи,
шарф летит воздушным шаром, за ним ты — я тебя узнала.
Не изменился — но время лечит. Неторопливо — к тебе навстречу.
Щека к щеке — губы распахнуты, обычная кожа без цвета и запаха.
Говорю спасибо за то, что бросил письма мои в виртуальную пропасть,
в почтовый ящик космического мусора легко и просто, без злого умысла.
Жонглёр слов, ловец взглядов, спасибо, что это не ты рядом.

Если бы розу, такую живую, бархатную,
такую сладко пахнущую можно бы было носить
с собой, в сумочке например.
Открываешь — а там бардовое царство,
вдыхаешь — и ты уже в нём.
Потом смотришь по сторонам — и даже
громыхающий грузовик —
и тот начинает пахнуть розой. Или эта грустная
история, о которой ты думаешь с утра, —
она почему-то приподнимает уголки губ и уже
потихоньку задумывается улыбнуться.
И так ты ходишь целый день с открытой сумкой,
в которой кенгурёнком, нетерпеливо
сидит бордово пахнущая роза и совсем уже готова
… показать весь текст …