Прошло уже три тысячи лет с тех пор, как я отпустила твою ладонь…

У тебя жена, у неё декрет, у меня мужчины, работа, бронь
на прекрасный номер — Сейшельские острова…

Я мечтаю уехать из города, выстроить дом на берегу лазурного моря.
Но вместо этого каждый день себя убеждаю в том, что я без тебя жива.

Что нет никакого горя.

У него прострелено правое лёгкое, но он как-то ещё живёт.
Из неё достали две пули — шрам через весь живот.
У обоих ещё по парочке ножевых, но они не в счёт.
Война между ними длится уже десятый год.
Друзья вздыхают — это не кончится никогда.
Из комментариев — только короткое «ммдаа…»
У неё вместо нервов оголённые провода,
а ему и с ней беда, и без неё никуда.
Иногда заключается перемирие, но срок у него невелик.
Максимум, на что их хватает — это миг —
вот он ловит губами на щеке её солнечный блик,
а потом с поля боя снова доносится крик.
Кто из них начал эту войну не помнят ни он, ни она.
Десятую зиму накрывает собой весна,
… показать весь текст …

в двадцать жизнь тебя ещё чем-то греет.
в тридцать чувствуешь себя, как в клетке для канареек.
в сорок кажется, что безнадёжно стареешь.
в пятьдесят думаешь, что жизнь закончилась
и предъявляет счёт.

а в шестьдесят узнаёшь
что хотелось бы знать в пятнадцать ещё —
от выстрелов в спину крылья растут быстрее.

Он регулярно смотрит её страницу,
читает стихи.
Порывается написать, но выходит
лишь от руки
На маленьких стикерах одна или две
строки.
Он мнёт их и прячет в стол.
У него всё отлично. Женился. Красотка
жена.
Любит его. Печёт пироги, укрывает во время сна.
Но на него опускается жуткая,
дичайшая тишина,
Когда эта девочка в нём болит.
Он думает — хорошо, наверно, что всё
… показать весь текст …

Пока я тут, улыбаясь, пишу стишочки,
как струны, натягиваю на нервы строчки —
она там тянет к тебе носочки,
ручки, и щекой мостится на грудь.
Пока мне тут другие дарят цветочки,
делают романтику на морском песочке —
она уже активно планирует дочку.
И сейчас, не когда-нибудь.
Пока я тут коротаю бессонные ночки —
она печёт тебе тортики и пирожочки.
И ставит на мне жирнейшие точки.
И рисует большие кресты.

Пока я прикрываю радужной оболочкой
… показать весь текст …

Облака по небу — лебединным пухом,
море под ними — лазурной гладью.
Счастье — это касаться губами уха
и просто жаться щекой к запястью.

Он смотрит — глаза осколками, злым хрусталём.
А я-то дура бесстыжая — стою перед ним почти нагая.
Да гори оно всё огнём, синим-пресиним пламенем!
Но мы же потом, как обычно — воды плеснём,
на горячих углях военные действия разыграем.
Он сорвёт с меня остатки одежды — и алым знаменем
победителя вверх подымет и расхохочется.
Как будто заранее и не знал исход войны.
Я казалась себе дикой кошкой, крутой охотницей.
А в его присутствии неспособна от стены до стены
доползти, чтобы сбежать от него и вы…
… показать весь текст …