Прошло уже три тысячи лет с тех пор, как я отпустила твою ладонь…

У тебя жена, у неё декрет, у меня мужчины, работа, бронь
на прекрасный номер — Сейшельские острова…

Я мечтаю уехать из города, выстроить дом на берегу лазурного моря.
Но вместо этого каждый день себя убеждаю в том, что я без тебя жива.

Что нет никакого горя.

У него прострелено правое лёгкое, но он как-то ещё живёт.
Из неё достали две пули — шрам через весь живот.
У обоих ещё по парочке ножевых, но они не в счёт.
Война между ними длится уже десятый год.
Друзья вздыхают — это не кончится никогда.
Из комментариев — только короткое «ммдаа…»
У неё вместо нервов оголённые провода,
а ему и с ней беда, и без неё никуда.
Иногда заключается перемирие, но срок у него невелик.
Максимум, на что их хватает — это миг —
вот он ловит губами на щеке её солнечный блик,
а потом с поля боя снова доносится крик.
Кто из них начал эту войну не помнят ни он, ни она.
Десятую зиму накрывает собой весна,
… показать весь текст …

в двадцать жизнь тебя ещё чем-то греет.
в тридцать чувствуешь себя, как в клетке для канареек.
в сорок кажется, что безнадёжно стареешь.
в пятьдесят думаешь, что жизнь закончилась
и предъявляет счёт.

а в шестьдесят узнаёшь
что хотелось бы знать в пятнадцать ещё —
от выстрелов в спину крылья растут быстрее.

Пока я тут, улыбаясь, пишу стишочки,
как струны, натягиваю на нервы строчки —
она там тянет к тебе носочки,
ручки, и щекой мостится на грудь.
Пока мне тут другие дарят цветочки,
делают романтику на морском песочке —
она уже активно планирует дочку.
И сейчас, не когда-нибудь.
Пока я тут коротаю бессонные ночки —
она печёт тебе тортики и пирожочки.
И ставит на мне жирнейшие точки.
И рисует большие кресты.

Пока я прикрываю радужной оболочкой
… показать весь текст …

Облака по небу — лебединным пухом,
море под ними — лазурной гладью.
Счастье — это касаться губами уха
и просто жаться щекой к запястью.