А был ли Волк?

— Итак, Натали, ты снова видела его?
— Да. Он спрашивал меня, куда я иду, и кому несу пирожки.
Девушка, не старше восемнадцати с очень женственными формами, которые подчеркивала обтягивающая блузка с глубоким вырезом и коротенькая юбочка, соблазнительным жестом поправила на голове красный головной убор. Сегодня это была шляпка, миниатюрная, старомодная, необычная… Эта маленькая «Лолита» с ее воображаемым волком, выглядела … невообразимо… безумно сексуально, и сама того не понимала.
Доктор Ровски нервозно поправил очки, подавил приступ вожделения, отвел глаза от растянувшейся на диване пациентки и снова спросил:
— Но ты же осознаешь, что никакого… хмм… Волка… не существует!
— Как? — девушка напряглась, привстала, облокотившись на локте, отчего ее блузка натянулась на груди.
Ровски сглотнул.
— Он настоящий! Он разговаривает со мной! — взволновано говорила она. — Он предложил мне показать дорогу к дому бабушки!
— И что? Показал? — Дипломированный психоаналитик Эдуард Ровски слышал эту интерпретацию событий уже больше десятка раз, но все никак не мог поставить правильный диагноз. Что это? Невинная детская фантазия или стремительно развивающаяся шизофрения?.. Может, Натали давно пора передавать в руки психиатрам? Галлюцинации… мании… Но почему волк? Где корни этого проклятущего разлада в психике молоденькой девушки? Волк, бабушка, красный головной убор — вот три кита, на которых зиждется ее прогрессирующая болезнь.
— Да, — Натали снова расслабилась на диване, блаженная улыбка заиграла на ее губах, — Показал…
Доктор Ровски громко откашлялся, слишком уж неоднозначным тоном были произнесены эти слова.
— Звери ведь не должны разговаривать с людьми? — осторожно спросил он.
— Не должны… — тут же согласилась она. — Я понимаю, как это плохо… как порочно…
Глаза Ровски сверкнули профессиональным азартом — она понимает!.. Уже что-то!
— Но… — он облизнул пересохшие губы, боясь ошибиться в своей догадке, как прицелившийся охотник боится случайно спугнуть фазана. — Почему же ты тогда отвечаешь ему?
— Это невежливо, не отвечать, когда к тебе обращаются, — буркнула пациентка, и доктор Ровски, словно услышал, как захлопнулись створки раковины — девочка снова закрылась.
Он тяжело вздохнул и сделал новую попытку докопаться до глубин, осторожно прощупывая ее сознание. Он произнес, медленно выговаривая слова:
— А как по-твоему, Волк понимает, что разговаривать с тобой — порочно?
— Нет, для него это не порочно, доктор, — живо возразила пациентка, поправляя шляпку, — он же зверь! Это его природа, его сущность — делать плохие и порочные вещи!
— А что он хочет сделать? — Ровски подался вперед.
Она долго лежала молча, то ли обдумывая ответ, то ли решая, стоит ли это говорить, и наконец тихо произнесла:
— Съесть меня…
Так далеко на сеансах психоанализа они еще не заходили. Ровски ощущал нетерпеливую дрожь. Еще капельку… еще совсем немного, и головоломка сложится в стройный фрейдовский подтекст.
— Для него это тоже непорочно и естественно?
— Да… — сдавленно ответила девушка. А затем ее словно прорвало, словно пробка выскочила из бутылки с шампанским, она заговорила быстро, страстно, захлебываясь в словах: — Он очень голоден! Голод — вот что движет им. Для него испытывать голод — то же, что для воды течь, а для ветра дуть. Он хочет есть и не перед чем не остановится. Он будет обманывать, пугать и выслеживать. Волк — хищник, охотник! Он готов проглотить меня, моих подруг, мою маму и даже… даже мою бабушку… Но в лесу только бабушка и я… Он сожрет бабушку только чтобы добраться до меня… И мне ничего… ничего! Ничего и никто не поможет!.. Рано или поздно я все равно окажусь в его когтях и зубах… — девушка вдруг обхватила себя руками, скользя по плечам, бокам… груди… Глаза затянулись поволокой. Голос стал томным и глубоким. — Он будет рвать мое тело и вгрызаться в меня своими острыми, как бритва зубами… Рычать и брать свое!.. А я, понимая, что гибну, что-то же самое он сделал со столькими женщинами и даже с моей собственной бабушкой, не способна буду сопротивляться его напору, его животной страсти… Я буду просить, умолять его меня съесть!
Ровски быстро-быстро писал: «Пациентка К. Ш. выдумала волка. Плод воображения — идеальный мужчина. По сути, животное начало, агрессивное и злое. Причина тому — извечная сексуальная неудовлетворенность и поиск идеального партнера. Фантазируя, она выплескивает из себя проблемы социальной скованности, эротоманские мысли, воплощая все в образе волка. Он агрессивен. Хищник. Зверь, не обращающий внимания на общественные и моральные устои, нечто, лежащее за гранью цивилизованных отношений, он берет свое, исполняя тем самым потаенные желания К. Ш. При этом сама К. Ш. принимает на себя роль жертвы, уходит от вины. Ее жажда и убежденность настолько сильны, что срабатывают рецепторы мозга — слуховые, вкусовые, обонятельные и осязательные. Она на самом деле видит, слышит, разговаривает с ним…»
Психоаналитик настолько увлекся, что вздрогнул от неожиданности, когда ощутил мягкое прикосновение женской руки на своей выбритой щеке. «Я не заметил, как она встала…» — рассеянно подумал он.
Натали смотрела пристально и недвусмысленно, розовый ловкий язычок облизнул полные влажные губы. Она медленно склонилась к Ровски, так низко, что блузка уже не смогла ничего скрыть, он неожиданно для себя понял, что на девушке отсутствует нижнее белье.
— Вы чем-то похожи на него… — сказала она с придыханием, проводя рукой по его волосам.
Она забрала у него блокнот, убирая в сторону, а затем карандаш, который перехватила зубами. Потянула его за галстук и уселась на колени, широко разведя в стороны бедра.
Ровски замер, не в силах пошевелиться, до сего дня его нельзя было упрекнуть в нарушении врачебной этики.
— В вас спит зверь, доктор, я это чувствую… — произнесла девушка, щекоча дыханием его ухо. — Выпустите его наружу, пусть он меня съест…
И ее жаркие губы впились в его пересохший рот, а ловкий маленький язычок проскользнул внутрь.

— Вот значит, ты где! — прервал их густой чуть хрипловатый бас. — Развлекаешься?
Ровски поднял глаза, с трудом сфокусировал помутившийся от желания взгляд и… вскрикнул. В дверях на двух лапах, опираясь о косяк, стоял самый настоящий серый волк! В огромной пасти он держал соломинку, которую небрежно грыз.
— Волк! — заорал доктор, толкая девушку, чтобы спихнуть ее с колен.
Никто не обратил на него никакого внимания. Пациента только поправила шляпку, даже не пошевелившись от его отчаянных толчков, сама, наконец, привстала, зацепив грудью его очки, и повернулась к Волку.
Ровски вскочил, пятясь к стене и глядя во все глаза на говорящего дикого зверя в своем кабинете.
— И что сегодня? — спросил Волк.
Девушка подошла к хищнику, положила ладошки на шерстистые плечи.
— Я рассказывала о своей извечной сексуальной неудовлетворенности и поиске идеального мужчины — первобытного, животного начала, агрессивного и злого, — она говорила словами из блокнота Ровски, отчего тому стало не по себе.
— Ему? — хмыкнул Волк, выплевывая соломинку и жадно пялясь на грудь Натали. — Снова твой воображаемый психоаналитик?
— А что? Девушка не может выдумать себе доктора?
Волк схватил ее лапами за талию, грубовато привлек к себе.
— Может, только вот пытаться его соблазнить… Ты будешь жестоко наказана за это! — он резким движением взвалил свою Красную Шапочку на плечо и вынес из кабинета под аккомпанемент ее задорного смеха.
Доктор Ровски растворился, как только о нем забыли… До следующего сеанса его не существует.