Во всех околотках Центрального РУВД
ежедневно на каждом участке находят труп.
Участковые молча курят: ни ме и ни бе.
Криминалисты впустую исследуют местный грунт.
В двух минутах от «Маяковской» нашли троих.
На трупах нельзя не заметить особый знак.
Его оставил не иначе какой-то псих.
Или, как принято говорить, маньяк.
По таким вурдалакам осиновый плачет кол,
а не камера с телевизором и биде.
Главное оформить грамотный протокол.
Вот что пишет летописец из РУВД:
«Неизвестным лицом произведя беспредел,
от насильственной смерти убитых являлось трех.
На всех пострадавших трупов отсутствуют части тел
в виде конечностей правых и левых ног.
За исключением кроме одной из них,
принадлежащих мужскому полу в черных усах.
Конечность трупа обута в кроссовок „Ник“,
торчав последней ногой из рваных трусах».
На метро «Маяковская» утром толпа зевак.
Охрана, полиция, громкие голоса.
Можно подумать, предотвращен теракт
с эпицентром в киоске «Первая полоса».
Не пропал убойной полиции скорбный труд.
В вестибюле на входе задержан опасный тип.
Он похож на бритую кеглю и на оживший труп.
Искажает лицо спазматический нервный тик.
Он сознался в убийстве пятнадцати человек,
совершенном на почве порочного либидО.
Через час в КПЗ состоится его побег,
а сейчас он дает показания от и до.
В вестибюле чеканка под самую высоту —
образ, всем хорошо известный со школьных лет.
Он стоит во весь рост, а ростом он был с версту.
Вот под ним и скрывался, собственно, людоед.
Медный склеп в метро и был его саркофаг,
вертикальный, что называется, мавзолей.
Перед нами, стало быть, зомби, а не маньяк.
Это как-то, знаете, веселей.
И в то время как в школах учат его стихи,
он выходит наружу из медной стены в метро,
смотрит хмуро, а ступит не с той ноги —
приравняет к штыку заточенное перо.
На районе есть мрачное место — кафе «Маяк».
Там бухают водку местные алкаши.
Он идет туда, как зомби, а не маньяк,
и случайно может кого-нибудь придушить.
Вот как раз все и было конкретно так.
Одноногий трупак оказался не кто-нибудь,
а глава районной администрации В. Синяк.
Он частенько захаживал в эту дыру бухнуть.
Два обрубка — еще до конца непонятно кто,
потому что их лица обгрызены до костей.
Говорят, поэты, чьих книг не читал никто,
кроме них самих по праздникам для гостей.
На районе, короче, ходит живой мертвяк.
Иногда он может нажраться и, пьяный в хлам,
пожирает поэтов, чиновников и собак,
на ходу разрывая их тулово пополам.
Наблюдать за ним лучше молча через стекло,
когда он по пути заходит в пивной шалман.
Вот сейчас он как раз в «РосАлко» берет бухло.
Это значит, что нужно прятаться по домам.