Господи, как же я их всех ненавижу:
Всех этих умных, фенькастых, книжных,
Джинсовых, кедовых, плеерных и пустых.
Господи Боже, избави мой мир от них.
Странные люди, стремные, нелюдимые,
Может быть, даже немного недолюбимые.
Что им любови! У них целый мир внутри!
Богатый, естесственно, черт его подери.
Они все волшебные, нежные и высокие,
Очень крылатые, умные, волоокие,
Они ищут духовность, господи, ну во всем,
Сами при этом — пусто, ни то, ни сё.
Они все коричные, чайные и кофейные,
Свою-одинокость-тщательнейше-лелейные,
У каждого в сердце дырища на пол-груди
И на двери — табличка «Не подходи!»
Господи, я же такая плохая, злая,
Я ничегошеньки в этом не понимаю,
Но если вот так болит, так неймется здесь —
Пойди, вознесись в просторы своих небес.
Так нет же, они упрямые, напроломные,
У них же сердца горячие и огромные!
С моей-то ледышкой нечего и равнять!
…Но боже, спасибо, что создал другой меня.
****
Искусство кистей и красок, словесных форм,
Быть выше всех этих законов, традиций норм,
Сакрально страдание, бьется в огне душа —
А толку не вышло, конечно же, ни шиша.
***
И мне от них страшно, с моим-то высоким лбом,
От них, этих врущих себе и — другим притом.
Чуть слово наотмашь скажешь — и все, кранты,
Со всех сторон сыплется «Как же посмела ты!».
Наверное, это зависть в презрение вплетена
И жажда услышать «Теперь ты одна из нас»,
Влезть в джинсы и плеер, закутаться в свой мирок.
Спасибо тебе, Всевышний, что вовремя дал пинок.