Ресторан на вокзале под вечер похож на остров — здесь остались лишь те, чей корабль давно ушёл. Я смеюсь по привычке, не веря, что это просто — быть на острове грешных молящимся моряком. Не читаю канцоны, не повторяю имя — моя библия стёрта пьяным гольфстримом в ноль. Она будет прочитана тысячу раз другими — но лишь мной переложена в песню, в морскую соль. И пока я на острове тех, кто не верит в южный, в корабельные снасти, в бога чужих морей — будет голос мой холоден, груб и слегка простужен —…
… показать весь текст …

Я сойду к тебе с этих, сгоревших почти, страниц
/моя бабочка любит неяркий, но злой огонь/.
Не коснусь ни запястий, ни губ, ни твоих ресниц
И смеяться я буду на каждый твой крик: «не тронь».
Я умею касаться, когда ты за сотню миль
Наливаешь под вечер некрепкий английский чай.
В твоей чашечке севрской нарушив горячий штиль,
Но едва ли затронув ещё хоть одну деталь.
Месяц тонкой иглою сшивает небесный свод,
Я стою за спиной у тебя, у тебя одной…
Не Адам, не Иаков, не Сим, не Давид, не Лот —
Но считающий райской, конечно, тебя звездой.
Путеводной и вещей, колючей в осенней тьме —
Но наследной и алой, как тайный покров Лилит —
… показать весь текст …

Французскому трону хватало и роз, и лилий —
Но ты появилась и села босой на трон
В субботу под вечер, когда все гвардейцы пили
И некому было хранить королевский дом
И сердце моё от вторженья любви и бури —
Распахнуты двери и кружит по залам страсть.
И розы у трона, присев в реверанс, уснули,
И лилии сникли, увидев такую масть.
Распущены волосы, кровь Меровингов бьётся
Упругою лентою в вене её руки…
/На троне моём она в тишине смеётся,
и лишь повторяет: молчи про любовь, молчи/.

Вот ночь луидором закатится прямо под пол,
… показать весь текст …