Пот заливал глаза, стекал по позвоночнику, ладони и даже подушечки пальцев взмокли, отчего клавиши и рукоятка управления с гашетками стали противно липкими и норовили выскользнуть. Вентиляторы надсадно подвывали в тщетной попытке понизить температуру в агрегатном отсеке. Это плохо. Нечёткость управления может обойтись ему дорого, очень дорого.
Виктор высветил карту. Фронт, как таковой, практически развалился, и сражение перешло в стадию поединков один на один и стычек звено на звено. Работали только пассивные системы навигации, благодаря чему он довольно долго избегал внимания сканеров «интеллектуального» оружия инсигнианцев и сумел прилично продвинуться вглубь вражеской территории. Правда, и системы наведения собственного вооружения оставались слепыми.
Если верить разведке Синего звена, цель должна быть где-то здесь. Визуально обнаружить построенный сверчками-переростками из природных материалов и замаскированный «муравейник» среди лесистых холмов нечего и думать. Виктор неглядя потянулся к клавише включения активных детекторов, но вдруг замер, не веря своим глазам: из норы на склоне ничем не примечательного холма выдвигалась колонна инсектоидов! Включив запись маршрута по инерциальным гироскопам, он как на учениях заложил широкий вираж, довернул машину до совмещения прицельной марки с «муравейником» и плавно нажал все гашетки сразу.
Ослепительно блеснули лучи импульсных лазеров, за ними потянулись дымные хвосты ракет, пунктиром прочертили небо разделяющиеся кассеты, и Виктор шестым чувством понял: попал! Машина ощутимо вздрогнула, разом избавившись от боезапаса для наземных целей. Дальше маскироваться не было смысла, и Виктор включил все системы наведения и противодействия.
Экран буквально затопили отметки целей, и почти сразу на разные голоса завопили сигналы тревоги: ракета на подлёте, активное сканирование, курс на перехват… Машина снова вздрогнула — автопилот отстрелил противорадарные ленты фольги и противоракетные ловушки, распылил облако рассеивающего лазерное излучение тумана. Виктор включил форсаж и направил машину свечой в небо, уходя от ракеты, хотя уже было ясно: из этой мясорубки ему не выбраться. Инверсионный след ракеты прошёл впритирку и разорвался буквально в тридцати ярдах от кончика крыла клочком дымной ваты. На этот раз тряхнуло так, что кресло развернуло почти на полоборота…
Алиса, почему-то одетая в армейские брюки и майку, смотрела на него сверху вниз со смесью жалости и презрения. Нос щекотали запахи пиццы и свежесваренного кофе. За спиной на столе выли на предельных оборотах кулеры в системном блоке.
— Алисочка, прости, я опять увлёкся, кажется… Сейчас, я только в душ схожу по-быстрому, и поедем к твоим…
Ноздри жены побелели от гнева.
— Я тебе не «Алисочка», а лейтенант Фортрес! И в душ ты пойдёшь, сержант, только после того, как в этом квадрате сдохнет последний «сверчок» или закончатся дроны в ангаре! — Она вынула из-за спины страшноватого вида пистолет. Чёрный зрачок дульного среза с винтовой нарезкой смотрел ему прямо в лоб. — И если ты прямо сейчас не подключишься к нейроинтерфейсу и не вернёшься в бой, клянусь Изначальным, — она дотронулась до лежавшего в соблазнительной ложбинке «пацифика», — я сэкономлю казначею расходы на твоё довольствие!
Виктор затравленно оглядел интерьер спальни, сквозь который как в тумане, проступали бетонные стены и консоли оперативного управления полка, и вновь посмотрел на ж_е_н_у, в глазах которой плескалась ярость. Послышалось громкое шипение. Глаза лейтенанта Фортрес округлились, и она, снова превратившись в Алису, выбежала из спальни:
— Б. дь, кофе убежало!
Виктор вытер лицо ладонью. Развернулся к компьютерному столу и выдернул шнур из розетки. Реальность понемногу твердела.