Популярным произведением В. А. Серова стала картина «Зимний взят».
Тема взятия Зимнего дворца В. А. Серова интересовала давно. Ранее он уже создал картину «Штурм Зимнего» — с большим количеством действующих лиц, грандиозным пространственным размахом, эффектным освещением и т. д.
Теперь художник задумал дать другое решение темы, так как прежнее вызывало известную неудовлетворенность, не позволяло дать глубокую характеристику участников события, его подлинных героев.

В картине изображены внутренние помещения Зимнего дворца после его штурма в ночь с 7 на 8 ноября 1917 года.

Перед парадной Иорданской лестницей, украшенной скульптурой, позолотой, пышными бронзовыми канделябрами, стоят двое вооруженных людей.
Они поставлены здесь для охраны бывшей цитадели царизма и Временного правительства. Это подлинные представители народа.

Один — рабочий-красногвардеец, одетый в кожаную куртку с красной повязкой на рукаве. Подтянутость, волевая собранность отличают весь его облик. Статная, прямая фигура подчёркивает силу и мужество. Сосредоточенное лицо выражает ум, уверенность, достоинство, волю.
Другой — пожилой солдат в полном походном снаряжении. Морщинистое, покрытое густой бородой лицо, прищуренные с хитрецой глаза, натруженные руки землепашца создают образ русского крестьянина, одетого в солдатскую шинель. Вещевой мешок за плечами, уверенный жест руки, держащей винтовку, алюминиевая фляжка на боку характеризуют бывалого солдата, прошедшего тяжёлую школу фронта, но не переставшего быть крестьянином, мечтающего о земле, доме и семье, простого, смекалистого, знающего жизнь. Оба эти образа замечательны своей правдой и жизненностью.

Солдат сосредоточенно прикуривает у красногвардейца цигарку. Этот жест необычайно характерен, выразителен и содержателен. Он чрезвычайно убедительно раскрывает обстановку боевой дружбы и взаимного сердечного расположения этих людей и как бы перерастает в выражение прочного союза, братства двух основных трудящихся классов революционной России.

В роскошном дворце только что отгремели выстрелы. На ступенях лестницы — кучи неубранного щебня. Вокруг — стреляные гильзы, пустая пулеметная лента, офицерская фуражка.
Всё говорит об острых боевых схватках, о драматизме сражения.

А новые хозяева дворца спокойно курят, мирно ведут беседу, как будто ничего особенного и не произошло. Позади, на верхней площадке, сидит матрос с винтовкой в руках, углубившийся в чтение газеты. Он так же спокоен, как и патруль переднего плана.

Спокойствие персонажей, будничность их поведения как бы подчёркивают силу, твёрдую уверенность простых людей в незыблемости новой власти и новых революционных порядков. Роскошь золочёных дворцовых интерьеров, контрастируя с обыденностью фигур, костюмов, снаряжения народного патруля, ещё больше раскрывает простоту, нравственную чистоту людей революции, их связь с миллионами дотоле обездоленных тружеников.

Картина лаконична, немногословна, лишена внешних атрибутов, но через простой бытовой эпизод глубоко раскрывает эпоху, даёт проникновенную характеристику тех, кто совершил Октябрьский переворот.

Удачно композиционное построение полотна, позволившее главные фигуры поместить в центре. Картина выдержана в единой и спокойной цветовой гамме. Как и все лучшие работы художника, её отличают мастерство раскрытия характеров, законченность письма, тщательность исполнения целого и каждой детали, выразительная простота и правда жизни.

История создания картины «Зимний взят» напоминает историю полотна «Ходоки у
В. И. Ленина». Когда художник решил написать новую картину о взятии Зимнего, он пошёл во дворец, где ныне размещены коллекции Эрмитажа. Это был выходной день в музее, величавые дворцовые залы были непривычно безлюдны.

Художник прошёл многие помещения и, наконец, остановился у знаменитой Иорданской лестницы. Оглядевшись, он подумал: «А ведь как много видела эта лестница за время своего существования!»
Вид пустынной парадной лестницы, впечатляющая гулкость шагов вызвали историческую ассоциацию, помогли мысленно воссоздать облик дворца в дни Октябрьских событий. Много смутных, неясных, не сформировавшихся ещё образов рождалось перед мысленным взором художника и до этого момента. Но окончательному творческому решению, кристаллизации образа способствовала возникшая под влиянием окружавшей обстановки мысль. Вид роскошной безлюдной лестницы помог рождению сюжета картины. Так, на хорошо подготовленной почве у художника возникли образные ассоциации. Карандашные наброски зафиксировали возникший замысел.

Однако художник не связывал себя окончательно найденным решением, не вкладывал дальнейшие поиски в прокрустово ложе первоначального замысла. Художника волновало не только общее решение, а и фрагменты будущего произведения. На листе бумаги он сделал наброски важных, определяющих частей картины, её персонажей, их глаз, рук, головы и т. д.

Таким образом, поиски композиции картины шли одновременно по двум направлениям: от общего к частному и от частного, от выразительного фрагмента, — к общему.

В работе над картиной художник опирается на богатый этюдный материал, вписывая в полотно фрагменты с этюдов. Но вместе с тем он вписывает в картину людей и отдельные предметы непосредственно с натуры. В ряде случаев его творческое воображение и умение позволяют ему писать и «от себя».

«От себя» В. А. Серов пишет много. Этим способом он создаёт иногда даже целые картины и все иллюстрации. Но что значит пишет или рисует «от себя»?
Это совсем не беспочвенное выдумывание. Творчество «от себя» основывается на огромнейшей предшествующей работе с натуры, на её детальнейшем, глубоком, доскональном изучении.
Художник пишет и рисует множество этюдов. Его альбомы полны набросками, зарисовками, где запечатлены люди; предметы, уголки природы, интерьеры, складки драпировок, отдельные детали, характерные повороты фигуры и головы.

Обдумывая первоначальный эскиз, художник был полон сомнений: дойдёт ли такое решение до зрителя. Он заполнил пространство большим числом фигур. В разных местах пробовал изображать матроса, перевязывающего раненую руку, написал арестованных юнкеров, спускающихся с лестницы. Но и этим решением остался недоволен.

Слишком дробной, размельчённой стала картина, менее ясно выявлялась главная идея произведения. Пропадало впечатление тишины, гулкости помещения, которые так хорошо подчёркивали состояние передышки между боями. Затерялся образный стержень картины. Пришлось отказаться от юнкеров, от раненого матроса. И всё же осталась неудовлетворённость композиционным решением.

Снова он пытался написать несколько фигур и снова их снимал. Остались только фигуры переднего плана и матрос в глубине картины.

В общем окончательное решние оказалось близким самому первоначальному эскизу.
Для В. А. Серова первоначальный зрительный образ всегда необычайно важен.

В этой картине без всякой патетики художник показал героику революции.