Стоит мечеть, за ней церквушка —
Такая смесь у нас во всём.
Давай рассказывай, кукушка,
На кукушачьем на своём,
И сколько лет кому осталось,
И сколько неба натощак.
Но знай одно: солдат и старость —
Не сочетаются никак.
Другое дело, скажем — Пушкин
И пресловутая дуэль.
Ты зря накаркала, кукушка,
Последний пушкинский апрель.
Ведь, пережив позор Дантеса
И пережив своих детей,
О, Александр! Он был повеса
В краю мечетей и церквей.
Снега ветрами покосило
С московских крыш и крымских скал.
Пространство-время — есть Россия.
Лишь Пушкин это понимал.
Эйнштейн и тот совсем немного
Не докрутил, хотя бы мог,
Что не поэты ищут Бога,
А их самих находит Бог.
Отметит, выведет в пророки,
А там и в мученики, но,
Когда судьба ложится в строки —
Не всё ли, Господи, равно?
Ведь не смогли дуэли Сашу
Прибить к последней полосе.
У нас в России время пашут
Пророки, мученики — все.
Татары, русские, буряты
И гордый сын степей калмык.
Мы многоросские солдаты,
Мы беса тянем за язык.
И оторвём, а как иначе?
Наложим на уста печать.
Товарищ Пушкин дал задачу —
Заставить бесов замолчать.