Степь, расстели ковыль,
прими меня, как сына.
Не плачь, родная мать,
я вольну степь любил.
Блеск шашки смерть слепил,
и та была бессильна,
И Ангел — верный конь —
из боя выносил.
И с буркой на ветру
не совладали пули.
По росту стремена —
для рубки самый раз,
В которой, как всегда,
клинки меня минули.
Я помнил и берег
станичников наказ.