Очнулся воевода на вонючей подстилке. Он с трудом открыл глаза: голова гудела, во рту ощущался железистый привкус крови, связанные за спиной руки онемели, страшная боль растекалась по ногам. Скосив глаза, Добромир увидел, что ноги его были в засохшей крови и колени вывернуты под неестественным углом.
Рядом раздалось хехеканье. Добромир поднял глаза. Напротив него, на корточках, сидел широколицый, узкоглазый человек.
— Чикибей? — хрипло сказал Добромир.
- Я, воевода. Я, — улыбаясь ответил Чикибей. — Вот и состоялась наша встреча на узкой тропинке, как и предупреждал я тебя.
Добромир молчал, внимательно разглядывая ухмыляющееся лицо Чикибея.
— Ты думаешь, зачем ты мне, — меж тем продолжал тот. — Ты думаешь, как так вышло?
Добромир молчал.
— Ты думаешь, что мне нужен выкуп? Золото, земли, невольники?
Добромир молчал.
— Ты думаешь, что Князь, собрал войско и сломя голову скачет тебе на выручку?
Добромир молчал.
— Так знай! — Чикибей рассмеялся. — Князь предал тебя, он продал тебя, ты не нужен ему, и он палец о палец не ударит не то, чтобы освободить тебя, но даже мстить за тебя не будет.
Добромир молчал.
— Не веришь?! — воскликнул Чикибей, разъярённый спокойствием и молчанием воеводы. — Смотри!
И он сунул в самое лицо Добромира берестяную грамоту.
Воевода сощурился.
— Развяжи мне руки, — сказал он.
— Хех, — хехекнул Чикибей. — Читай!
И он развернул перед лицом Добромира грамоту писаную Князем.
В пляшущем свете факелов воевода прочел слова, написанные на берестяном свитке.
— Это ложь! Подделка! — прохрипел он. — Князь не мог так поступить!
— Ха-ха-ха — уже смеялся Чикибей. — А на это ты, что скажешь?
И он щелкнул пальцами. В круг света, отбрасываемый костром, ступил молодой высокий человек.
— Любислав, — упавшим голосом произнес Добромир. — Как же так?
Любислав ничего не ответил, лишь сверху вниз посмотрел на пленённого воеводу. Потом развернувшись, вышел. За ним следом в раскачку, всё так же смеясь, из юрты выбрался Чикибей.