Большой, полторастатысячный город, раскинулся на холмах на берегу полноводной реки Припять. А невдалеке от него, в километрах десяти, в болотистой, лесистой долине, расположился другой город, намного меньше, но более уютнее и патриархальнее, чем его большой сосед.
За столиком, в маленьком летнем кафе, расположенном на берегу небольшой речушки, что когда-то была полноводна и носила название Кавка, сидел молодой человек.
Хмуро глядя на городской пейзаж, на снующие автомобили, на шагающих мимо прохожих, Владислав пил свой утренний кофе. До работы оставалось ещё, как минимум минут тридцать, и поэтому он не торопился. Требовалось собраться с мыслями.
День не задался с самого начала. Мало того, что понедельник, так сгорела электробритва и пришлось бриться одноразовым станком, нещадно соскребая щетину. И щёки, после этого адского действа, горели, будто в огне побывали.
Потом не завелась машина. И он лихорадочно бежал на остановку.
Потом позвонил начальник и сказал, что рабочее время у Влада переносится на три часа позже, соответственно и сидеть на работе вечером придётся на три часа дольше.
Ну и как изюминка на торте: несколько фотографий по Вайберу от родной сестры, что работала администратором местной гостиницы.
На фотографиях была изображена его девушка с каким-то старым хрычом, поднимающаяся в гостиничный номер, и время стояло: вчерашний вечер. И ещё фотографии, на которых она же, выходила из гостиницы, но уже стояло сегодняшнее утро.
Комментариев не было: как говорится: «Догадайся сам».
Думать тут было нечего. Он давно догадывался о том, что Люба ему изменяет. Она частенько стала отказывать ему в свиданиях, ссылаясь на занятость. Частые поездки к то ли прихворавшей, то ли к присмерти находящейся бабушке. Любаша исчезала порой на несколько дней. У неё появились какие-то дорогостоящие вещи, как-то: колечко с камушком, дорогая дублёнка, на которую они совместно копили уже год, брендовые джинсы, что стоили половину его зарплаты, ну и прочее.
Сегодня будут расставлены все точки над «ё», все вопросы будут закрыты.
Владислав не спеша пил уже третью чашку кофе, и прокручивал в голове предстоящий разговор с Любашей. Говорить с ней, если честно, не хотелось вообще. Хотелось просто исчезнуть для неё, и чтобы и она исчезла для него.
Но не судьба. Затрезвонил, лежащий рядышком на столике, смартфон. На экране появилось смеющееся лицо Любаши, и надпись: «Любимая».
Влад поморщился — нужно удалить к чертовой матери. Несколько секунд он колебался — отвечать или не отвечать на звонок. В конце концов взял трубку, и сказал:
— Да.
— Здравствуй, Владик, — из аппарата донёсся нежный голосок Любы. — Как ты там без меня? Скучаешь? А я, безумно скучаю! — тараторила она, не давая Владу открыть рот, и вставить хотя бы одно слово. — Ты не представляешь, бабушка такая больная! Такая больная! И требует к себе столько внимания! То одно ей приготовь, то другое. Унеси то, принеси это. То врача вызови, то таблетку дай, то всё такое прочее. Умаялась я тут. Страшно умаялась.
— А бабушку, как зовут? — спросил Влад, дождавшись секундной паузы в монологе. — Не Владимир ли Олегович? Хозяин «Шиномонтажа», на Интернациональной?
В трубке повисло молчание.
— Я не поняла, — наконец сказала Люба. — Владик ты что, с ума сошел? Ты меня в чем-то обвиняешь? Ты делаешь мне больно.
- Люба, перестань. Я всё знаю. Я знаю, что ты не была ни у какой бабушки. Я знаю где ты провела сегодняшнюю ночь. И с кем. И даже догадываюсь, что вы там не кроссворды разгадывали и не в шахматы играли. Поэтому, Люба, я очень тебя прошу — не звони мне больше никогда. Я не хочу иметь с тобой ничего общего.
Влад нажал на отбой. Через секунду телефон зазвонил снова. Это опять была Люба.
— Владик, не сходи с ума. Он же старый, с меня не убудет. Да и с тебя тоже. Его я не люблю, люблю только тебя. Зато он полностью меня обеспечивает. Он обещает дать денег, снять квартиру. И мы будем жить там вместе: ты и я. Я давно хотела тебе предложить такой вариант.
— Люба, ты нормальная?!
— А, что не так?
— Люба, это ненормально — предлагать мне жить с девушкой, которую, за интимные услуги, содержит старый ловелас.
— Влад, я не понимаю, что тут такого? Это просто-напросто ханжество какое-то с твоей стороны. То, что я предлагаю, это нормально: во всём мире много людей именно так и живут.
— Я не весь мир, Люба, я не все люди. Я человек, я личность и у меня есть гордость, честь и достоинство.
— Что у тебя есть? — на том конце провода раздался смех. —  У торгового представителя зачуханной фирмочки? С зарплатой в тысячу рублей? Не смеши меня! Соглашайся пока не поздно.
— Да пошла ты! — в сердцах сказал он, и швырнул смартфон на стол. Но немного перестарался — аппарат заскользил по гладкой поверхности столешницы и стал стремительно приближаться к краю стола.
Влад бросился ловить дорогостоящий гаджет. Словил. Но, во время своего акробатического трюка, он вывернул недопитый кофе себе на светлые джинсы.
С минуту Влад смотрел на расползающееся, на самом интересном месте, тёмное пятно. Потом сел и обхватив голову руками подумал: «За что?»
В этот момент к нему подошла девушка-официант, в строгом темно-синем платьице и белом передничке.
— Молодой человек, вы заказывать ещё что-нибудь будете? — спросила она. — А то у нас очередь желающих.
Влад поднялся, молча расплатился и отправился к себе в офис.
Тут опять зазвонил телефон.
Не глядя на экран, Влад тихо и устало сказал в трубку:
— Чего тебе ещё от меня нужно? Я ведь просил тебя, не звонить мне больше никогда.
В трубке раздался смех и голос начальника произнёс:
— Вообще-то мне нужно, чтобы мой лучший сотрудник, заключивший наивыгоднейшую сделку, из-за которой наша компания расширяется и переезжает в Столицу, должен быть на работе. Должен быть на работе в кратчайшие сроки, так как его назначают директором местного филиала. И его присутствие крайне обязательно.
Влад, от неожиданности остановился.
— Что вы сказали, Дмитрий Иосифович? — дрожащим голосом спросил он.
— Что слышал, — начальник усмехнулся. — У тебя пятнадцать минут.
— Сейчас буду! — воскликнул Влад, нажал отбой и, не глядя, бросился бежать.
И в ту же секунду, он столкнулся с девушкой, идущей в противоположном направлении и держащей в руках папку, полную каких-то бумаг. От столкновения папка раскрылась и бумаги дождем посыпались на тротуар.
«Вот масёха!» — в сердцах подумал Влад.
Он опустился на корточки и стал собирать лежащие на асфальте листы бумаги.
— Извините пожалуйста. Я не нарочно, — говорил он, не глядя на сидящую рядом девушку.
Та тоже, сидя на корточках, собирала бумаги и бормотала:
— Ничего-ничего, это я виновата — задумалась.
Наконец бумаги были собраны в более-менее ровную стопку, и Влад протянул её девушке.
Она протянула руку, и Влад посмотрел ей в глаза.
Яркие, зелёные глаза, в обрамлении густых ресниц, в которых всеми лучами сияло солнце.
Влад смотрел, не отрываясь в эти глаза. Что-то перевернулось в его душе. В голове будто взорвалась бомба.
Как наяву Влад увидел лицо человека, так похожего на Михаила Евдокимова. Он вспомнил его имя: Знающий Николай Николаевич. Он ощутил мерное покачивание вагона, услышал ритмичный перестук колёс и рассказ человека сидящего напротив него в купе.
Как мог он забыть?!
Перед мысленным взором Влада пронеслись видения: город объятый пламенем, два заросших густым лесом холма — Две сестры, дико визжащие низкорослые люди бегущие со всех сторон с обнаженным оружием.
Образы и лица давно ушедших людей вставали перед его глазами: Князь в тёмно-красном одеянии и с широким золотым обручем на голове, старик с длинным крючковатым носом, неопрятной седой бородой и мохнатыми бровями — Ермолай, высокий молодой человек с надменным взглядом — Любислав. Промелькнуло узкоглазое лицо Чикибея. Широко улыбался Асташка. Хмурился Ратибор.
И глаза. Зеленые глаза в которых поселилось само солнце. Любава…
Вокруг шумел город. Проезжали машины. Шли люди. Рев моторов, голоса, крики, смех: все это сливалось в однотонный гул обыденной городской жизни. Влад ничего этого не замечал. Он все также протягивал стопку бумаг незнакомой девушке и смотрел в ее глаза. И не мог наглядеться, налюбоваться солнечным светом исходящим из этих глаз.
— Вот мы и встретились, — сказал Влад и улыбнулся.
Девушка улыбнулась в ответ и, как эхо повторила:
— Вот мы и встретились.
На противоположной стороне улицы стоял человек в сером костюме тройке, в шляпе и с тонкой тросточкой в руках. Человек, с улыбкой, смотрел на двух молодых людей, рассевшихся на тротуаре и не сводивших глаз друг с друга. Пешеходы обходили парня и девушку. Кто-то что-то говорил. Кто-то усмехался. Кто-то ругался. Но молодым людям ни до кого в этом мире не было никакого дела.
Они встретились. Через годы и невзгоды.
Они встретились. Через пыль веков и ветра перемен.
Они встретились. Чтобы никогда больше не расставаться.