УЛИТКА (Из книги «ВЕТЕР»)
Он увидел ее, бойко выстукивающей каблучками
по другой стороне улицы. Ему понравилась эта пос-
тупь, эта грация лунной кошки. Перейдя дорогу, он
преградил ей движение и, улыбаясь легко и прос-
торно, спросил ее голосом… Тем самым, которым
всегда останавливал женщин, куда бы они не шли:
- Вчера я не сказал вам главного, — начал он пла-
вно, погружаясь в ее теплые, залитые солнцем глаза.
- Мне?! — удивилась она, ощутив дуновение…
Чего-то Другого, исходящего от него.
- Я забыл… — и слова потекли ручьем, а ручьи
превращались в маленьких пестрых змеек, прони-
кающих стайками в ее совсем еще юную душу. Сло-
ва обволакивали ее дивным облаком, и его тягучий
глубокий голос, идущий издалека, становился ей
лучшей на свете музыкой…
Он говорил, продолжая идти с ней рядом, и она
даже не заметила, как изменился маршрут, как они
стали подниматься по скрипучей лестнице и оказа-
лись в его мансарде, где рядом со стеклянной пе-
пельницей стоял маленький темный кактус.
- Это мое одиночество, — сказал он каким-то да-
леким голосом.
Ночью она лежала на Белом, осыпанная лунным
пеплом и губы ее шептали: «Ты… ты… ты… Отку-
да…».
Она была счастлива, как никогда, и ей ужасно хо-
телось, чтобы всё это длилось вечность. Она всё вре-
мя хотела вечности и только сейчас осознала это.
Она хотела смерти и только сейчас поняла, что
найти ее можно только в мужчине, который прихо-
дит, как ветер и как ветер уносит в даль…
Она была счастлива и он видел это, наблюдая за
ее глазами, слушая шепот влюбленных губ, прони-
кая в поющее навстречу лоно, поглощая безумный
крик, венчающий каждое преодоление… Ее смещен-
ного вниз сознания… Потом она тихо спала, но даже
сквозь сон ее губы продолжали шептать слова…
Он поднялся и вышел из спальни, ощущая в себе
необычную легкость и что-то давно забытое…
«Этого не может быть!» — сказал он себе, при-
ближаясь к зеркалу, в котором увидел свои глаза.
Он увидел их такими, какими они были тысячу
лет назад. Они были счастливыми.
Ему это понравилось и не понравилось.
Опустившись на стул, он долго сидел при свете
луны в приятно запутанном состоянии. Многое ему
вспоминалось — из ушедшего, из забытого, из давно
уже невозможного. Он вспомнил женщину — един-
ственную, кого любил и которую оставил ради этой
любви. И впервые подумал: «Зачем?»… Потому что
устал… Устал жить, устал уходить, устал оставаться.
Очнувшись, он снова приблизился к зеркалу, в
надежде увидеть совсем другое — обычное, непрони-
цаемое… Сухое, холодное, жесткое… Но ничего не из-
менилось — те же глаза, наполненные теплым све-
том, смотрели на него с амальгамы зеркала.
Вернувшись в спальню, он лег с ней рядом и при-
коснулся губами к ее бронзовой коже, чуть ниже
маленькой грудки, чуть ниже…
«Как же она хороша!» — говорил он себе, любуясь
этой волшебной бабочкой, залетевшей в его оби-
тель…
А утром всё стало на свои места, как и должно
было стать и в чем он ни капельки не сомневался.
С холодного зеркала на него смотрели… Еще бо-
лее холодные… Глаза Осеннего Волка, желающего
лишь одного — Одиночества.
Проснувшись, она еще долго оставалась счаст-
ливой, благодаря его умению владеть собой и неже-
ланию увидеть ее расстроенной, потому что испы-
тывал к ней признательность за эту чудесную ночь,
за те глаза, что смотрели на него из зеркала… Еще
несколько часов назад.
Продолжая нанизывать подходящие слова, он
проводил ее до остановки, обещав позвонить сегод-
ня же, зная точно, что уже никогда ее не увидит.
Когда автобус увозил ее навсегда, он почувство-
вал легкую, светлую грусть, пахнущую первым сне-
гом. И более ничего.
Резко развернувшись, он стал возвращаться… И
не потому что любил свой дом… Просто некуда было
идти и оставалось одно — возвращаться.
И лишь немногие знают… Об этой самой печаль-
ной… Тайне