Неметь луной, плыть кипарисами,
Ожечь безмерностью начал,
Цедить печаль… Искать капризами…
Ронять легенды на причал…
Рукоплескать листвою гомону
Хмельной восторженной толпы,
Стыдиться города огромного,
Его огромной наготы…
Болеть весной…
Почти религией бледнеть о млечности предтеч,
Пленить фонарные реликвии,
Очаровать и пренебречь…
И морю, ветрами изрытому,
Перечить острым огоньком,
Клубиться тайнами забытыми,
Сулить зашторенным окном…
И в тонких звонах, пряных запахах
Смущаться лунною стезей,
Дразнить волной, вздымаясь птахою
И плакать девочкой слепой…

Белеет ночь. Над кипарисами
Пылает память о былом
И тает медленными искрами
И тонет в облике твоем…

Но что ей в жизни предначертано
Моей блуждающей звездой —
Ты, предержащая, бессмертная,
Забудь её,
Возьми с собой…

И среброликими туманами
Плесни ей, гордой, в паруса,
И дремой, шорохами странными
Забудь её,
Уйми глаза…

Пусть звезд кичливых многоточия
Меня оставят одного…
Чего-то жаль и плакать хочется…
И не понятно,
отчего…

А блики были прежде ликами,
И нас водили в темноте,
А звезды — были раньше книгами,
И прикасали к высоте…

Но утро — явленная истина…
Но море — зеркало миров…
А письма — крохотные пристани
Твоих далеких берегов…