Авдотья Константиновна Антонова (18081876) — мать композитора Александра Бородина, — была «дочерью солдата», как пишут биографы. В 25 лет она родила вне брака сына от грузинского князя Луки Степановича Гедианова. Александр был первым и единственным ребёнком 62-летнего князя.
По родословным книгам семейство Гедианова происходило по прямой линии от князя Гедея, который ещё при царе Иване Грозном «из Орды придя». По женской линии Лука Степанович происходил из царского грузинского рода князей Имеретинских: не то бабка, не то прабабка Бородина, была царевной Имеретинской.
Лука Степанович очень любил Авдотью Константиновну и сына. Однако, не смотря на то, что князь давно не жил с женой и детей у него не было, о браке не могло быть и речи.
Чтобы соблюсти приличия, мальчика записали сыном камердинера князя, Порфирия Бородина, и его жены Татьяны. Авдотья Константиновна вынуждена была выдавать себя за тётушку, а сына Сашеньку называть племянником.
Эта «конспирация» сохранялась так долго, что Александр уже зная, что «тётушка» — это его мама, до конца жизни продолжал называть её тётушкой.
До восьми лет мальчик был крепостным своего отца, который в 1840 году дал сыну вольную и купил четырёхэтажный дом для него и его матери
Перед смертью князь позаботился об Авдотье: чтобы создать ей приличное положение в обществе, выдал её замуж за военного врача —
Х. И. Клейнеке.
Сашенька Бородин «в пору раннего детства представлял из себя существо крайне нервное, болезненное. Это был чудный ребёнок, красавец с виду, а по характеру — необыкновенно кроткий, ясный. МАТЬ ЕГО БОГОТВОРИЛА и баловала страшно. Но при этом Авдотья Константиновна «всячески балуя сына, вдумчиво руководила его воспитанием и образованием».
Родственники советовали матери не очень-то учить Сашеньку, полагая, что у него чахотка и что ему недолго жить. Но она их не слушала… её попечения о нём были беспредельны, так что из опасения, чтобы его не раздавили лошади, она сама переводила его за руку через дорогу даже тогда, когда ему было 14 лет.
С первого года жизни, кроме матери и няни, рядом с Сашенькой находились две гувернантки: немка и француженка, поэтому говорить он начал сразу на трёх языках. Товарищами его первых игр были племянники, — дети сестры, урождённой княжны Гедиановой.
В 4 года мальчик уже умел читать и писать. Параллельно начались первые занятия музыкой. «По воле матери я обучался игре на флейте, фортепиано и виолончели», — вспоминал Бородин.
Мать Бородина сама была незаурядной личностью и талантливой женщиной. Она обладала хорошим голосом и играла на гитаре; «в те времена гитара ещё была в почёте». Колыбельные песни своему ненаглядному сыну-царевичу мама пела сама.
В 1840-х годах Авдотья (Клейнеке) родила ещё двоих сыновей — Дмитрия Александрова (род. 1844, отец неизвестен) и Евгения Фёдорова (род. ок. 1847, отец — коллежский секретарь, преподаватель немецкого языка Фёдор Фёдоров). С обоими братьями Александр Бородин поддерживал близкие отношения всю жизнь.
Мама А. Бородина не только целенаправленно руководила ранним и всесторонним развитием сына, но и не жалела никаких средств на лучших учителей, на музыкальные инструменты, на «химическую лабораторию». Она внимательно следила за занятиями сына, чтобы понять его предназначение.
По каждому предмету мать пригласила отдельного учителя. Мальчиков учили русскому языку, истории, географии, рисованию, черчению, иностранным языкам, танцам и музыке.
В 1850 году Бородин отлично сдал экзамены на аттестат зрелости в Первой гимназии Санкт-Петербурга. Проблему с происхождением Александра Авдотья Константиновна легко решила за взятку, записав сына в Новоторжское третьей гильдии купечество.
Таким образом, воспитываясь дома под руководством Матери, Бородин получил блестящее домашнее образование и прошёл полноценный гимназический курс. Всю жизнь Александр был благодарен матери за своё образование.
Своё первое музыкальное сочинение — польку «Элен» Александр написал, когда ему было 10 лет. В тринадцать лет он уже был автором концерта для флейты и фортепиано. Следующим его произведением было небольшое трио для струнных инструментов на тему оперы «Роберт-Дьявол» Мейербера.
Александр блестяще выдержал экзамен в Медико-хирургическую Академию и стал её студентом.
Он с увлечением отдался занятиям медициной, естествознанием и особенно химией. Свободное время от занятий отдавалось музыке. В это время Бородин самостоятельно овладевал композиторской техникой, писал вокальные сочинения в духе городского романса.
В 1856 году Александр успешно сдал экзамены, после которых стал работать врачом-ординатором в Военно-сухопутном госпитале.
В 1858 году он успешно защитил диссертацию и в 25 лет получил степень доктора медицины. Через год молодой учёный был отправлен Академией за границу. Александр Бородин нежно любил мать. Они были духовно близки. Путешествуя с Менделеевым по Швейцарии, он постоянно описывал в письмах к маме свои впечатления, — зная, как она ждёт его писем и как радуется, что сын счастлив.
За три года пребывания за границей Бородин много путешествовал по Европе. Посещал концерты, оперные театры, знакомился с произведениями современных западноевропейских композиторов Вагнера, Листа, Берлиоза.
Весной 1861 года в Гельдейберге Бородин познакомился с Е. С. Протопоповой, будущей своей женой, которая лечилась от лёгочного заболевания. Она была замечательной пианисткой; из любви к музыке начался их роман.
Авдотья Константиновна была счастлива, что у сына стала налаживаться личная жизнь. Она выслала Александру деньги, чтобы он смог отвезти невесту в Италию, где был тёплый климат.
Осенью 1862 года Александр вернулся в Россию и был избран профессором Медико-хирургической академии, где проработал до конца жизни.
В этом же году в доме профессора Боткина Бородин познакомился с Балакиревым, который оценил композиторский талант Бородина и заявил ему, что истинным его призванием является музыка. Александр Бородин стал членом кружка, известного как «Могучая кучка», куда входили: Мусоргский, Римский-Корсаков, Даргомыжский, Балакирев.
В 1863 году Александр Бородин женился и переехал в профессорскую квартиру, которая находилась в одном здании с его лабораторией. В этой квартире на углу Александровского моста он прожил до самой своей смерти.
По просьбе сына и невестки Авдотья Константиновна продала дом и переехала к ним. Пока она была жива, в доме Бородина соблюдался порядок. Мать следила, чтобы её сын-профессор правильно и во время питался, отдыхал и был красиво одет.
Одно лишь печалило Авдотью Константиновну: брак сына оказался бездетным. По этой причине супруги Бородины взяли на воспитание маленькую девочку Лизу.
В 1875 году Авдотья Константиновна заболела. Александр Бородин приглашал к ней лучших врачей, окружил её внимательным уходом и нежной заботой. Но оказался бессилен… В 1876 мать Александра Бородина умерла.
После смерти матери, возвращаясь из командировки, подъезжая к дому Бородин «почувствовал какое-то щемление в груди… Мне сделалось так тяжело», — писал он жене. Впервые в жизни дома его не ждала мама.
С уходом Авдотьи Константиновны квартира Бородина быстро превратилась в постоялый двор. В ней всегда находились, а порой и проживали близкие и дальние больные родственники, которых профессор лечил и устраивал в различные медицинские заведения.
По выходным в гости к Бородину приходили воспитанницы, ученики, а друзья композитора могли приходить вообще в любое время дня и ночи. Иногда ему самому не было где преклонить голову.
В конце 60-х годов Бородин приступил к сочинению Второй симфонии «Князь Игорь». Либретто для оперы Бородин написал сам.
18 лет посвятил Александр Бородин написанию оперы «Князь Игорь». К сожалению, из-за внезапной смерти в 1887 году (во время празднования Масленицы у композитора остановилось сердце) он не успел довести до конца свой грандиозный проект. После смерти композитора Римский-Корсаков и Глазунов завершили и подготовили к печати произведение Бородина.
До конца жизни Стасов сохранил изумление перед талантом Бородина как великого композитора и учёного, автора 40 научных работ по химии.
Римский-Корсаков не менее чем Стасов восхищался гением и личностью Александра Бородина.
Текст оперы, который по праву считается одним из лучших русских оперных либретто. Поэтичнейшие строфы «Спящей княжны», «Морской царевны», «Песни тёмного леса», баллады «Море» и других романсов, написанных композитором на собственные слова, всё это по праву составляет не только гордость отечественной музыки, но и ПОЭЗИИ.
Вот такого гения открыла и такого человека сотворила ГЕНИАЛЬНАЯ МАТЬ, «дочь солдата» АВДОТЬЯ КОНСТАНТИНОВНА АНТОНОВА.