Любовь к человеку, не к собственным от него ожиданиям, не к своим страхам в его лице, не к своим планам на будущее и спокойную старость, а именно к человеку, редка невероятно. И ярлыков на себе не терпит.

Бывают мамы, которые любят детей, бывают дети, которые действительно любят родителей, а не свои комфортные ощущения детства или безопасности в малом возрасте, но в обоих случаях — это редкость. И любят там не потому что «мама» или «сын», а потому что любить умеют, нежность испытывая к существу, а не родственному статусу.

Благословенны те, кто учат людей любить.

Ибо ни у кого сердцевина не переливчата так, чтоб заставить полость в груди заполниться обещанием

вечности.

В тебе вечность. И больше нет. Не найти. И искать не буду.

«Муравьёв больше, чем львов, и, в конечном итоге, они доедают львиные туши. Доедают с долей насекомой гордости — такой хищник великий был, а они такие ничтожные, такие ничтожные, а съели, ура — еще грацией, силой и смелостью стало меньше!
Такие вот обычные люди — трусливая храбрость с отдушинкой падали.»

Ах этот великолепный дар ненужных людей —
заниматься чем-то абсолютнейше бесполезным, чтоб не заниматься ничем.

Каждый человек, который будет по-настоящему лепить что-то из мира, всегда в начале сталкивается с осознанием своей недостаточности.

Франц Вертфоллен «Вакцина от Идиократии»