— Прекрасная погода, не правда ли, Маттиас?
— Превосходная, Патрик! Свежо!

Приятели стояли на улице в лёгких летних костюмах. От мороза их лица посинели, а тела била мелкая дрожь. Гамбург заметало снегом…

На столе перед членами Европейской комиссии по Отмене лежали фотографии большого формата. Председатель — голландец, коренастый мужчина с сединой в коротких волосах, будто горилла, опирался костяшками пальцев о стол и хмуро смотрел на коллег из-под густых бровей.

— Вы что, не видите на этих фотографиях русскую пропаганду? — наконец спросил он.

Члены комиссии начали нехотя перебирать фотографии. Казалось, ничего необычного на них не было: зимняя коллекция одежды от известного бренда, предрождественская реклама сети магазинов, изображения зимнего городского пейзажа…

— Ну посмотрите внимательно! — настаивал председатель. — Неужели не видите?
— Да чёрт его знает, есть ли тут русская пропаганда или нет, — снимая очки, заявил толстый немец с плешью. — Модели что ли русские? Русский фотограф?

Председатель от досады воздел руки к небу.

— Вот вы не видите, а люди видят, — мрачно сказал он. — На эти художества я уже получил сотни жалоб.
— Беженцы с Украины, наверно, пишут? — осведомилась смуглая худосочная женщина из Испании.
— Какая разница! — разгорячился председатель, но тут же осёкся. — Да, в первую очередь они. Но им и виднее! Цель нашей комиссии — убрать все напоминания о России. Мы закрываем двери театров для их артистов и спектаклей, не жалуем их литературу, закрываем их СМИ, дошли до того, что, благодаря нашим усилиям, русским котам запрещено участвовать в выставках. Россия в Европе почти отменена! И вот, полюбуйтесь: она по-прежнему среди нас. Пролезла-таки со своей пропагандой.
— Да что здесь о России?! — разволновались члены комиссии.
— Задам наводящий вопрос: ваши первые ассоциации со словом «Россия»?
— Зима, холод, снег, Сибирь, медведи… — послышались ответы.
— А теперь взгляните на фото! — торжествующе провозгласил председатель.

Лица европейских чиновников приобрели серый оттенок. Действительно, на всех фотографиях присутствовали снег, зима, а главное, на свитерах новой коллекции зимней одежды вместо традиционных оленей были вышиты весёлые медведи. Если к перечисленному прибавить преобладание в расцветке белого, синего и красного цветов, то в вероломной атаке русской пропаганды на европейские ценности не оставалось никаких сомнений.
В зале начался переполох.

— И всё это увидят наши дети! — стонала чиновница из Франции.
— Возникнут сомнения, в какой стране больше снега! — продолжал итальянец.
— Медведи! Меня больше всего пугают медведи! — вопил поляк.

Председатель поднял руки и взял слово.

— Спокойствие, дамы и господа! Спокойствие! У меня есть решение!
— Запретим коллекцию одежды? Отменим рождественскую рекламу? Запустим на телевидении видеоролики о кровожадности медведей? — посыпались предположения.
— Нет, нет, коллеги! Это полумеры. Так проблему с русской пропагандой не решить. Мы просто возьмём и отменим зиму!

Над столом повисло молчание.

— Да, да, — продолжал председатель. — Отменим зиму, снег и…
— И медведей, — добавил поляк.
— Их в первую очередь! Мы подготовим закон, согласно которому каждый европеец будет обязан игнорировать символы России: зиму, снег и мороз. И как только там увидят нашу решительность, наш сигнал, что мы никогда не подчинимся восточной тирании, русским придётся, наконец, признать своё поражение.
— Но зима — это же природное явление, — пробормотал немец. — Его сложно отменить законом.
— Мы, коллеги, устанавливаем цены на нефть, хотя у нас её нет, мы отменяем законы природы в области гендерных различий! Европа сильна как никогда. А отменить какую-то зиму нам ничего не стоит!
— Заодно сэкономим на газе! — тихо пискнул прибалт и зааплодировал, а следом за ним и все европейские бюрократы…

— В такую погоду хорошо прогуляться по парку, — продолжал Патрик.
— Полностью с тобой согласен, — подтвердил Маттиас.

На следующий день приятели, лежащие в больнице с воспалением лёгких, узнали из новостей, как в Польше депутата Сейма загрыз проигнорированный им медведь.