— Очень и очень вам рады! — лихорадочно тряся руку Брусникина, мычал манерный господин с фальшивой улыбкой и физиономией бюрократа. — Поздравляю с приездом! Это прекрасно, что для спасения от диктаторского режима вы выбрали нашу страну!
Ваня Брусникин с глуповатым лицом и светлыми кучерявыми волосами был несказанно удивлён такому радушному приёму в одном из прибалтийских аэропортов. Молодой человек только получил багаж и тут же был окружён почётной делегацией, в состав которой входил этот манерный господин и пара полицейских.
— Янис Собакис, — представился манерный господин.
— Иван Брусникин, — буркнул в ответ Брусникин.
— Знаем-знаем! Только вас и ждём.
— Вы каждого эмигранта из России так встречаете? — недоверчиво спросил Брусникин.
— Каждого политического эмигранта, — поправил Собакис. — Мы знаем, сколько лишений вы претерпели от российских властей за свои убеждения. Но теперь всё позади! Вы на земле свободы, и наша обязанность скорее излечить вашу израненную душу и вместе двигаться дальше по пути европейских ценностей. Пойдёмте же, на улице нас ждёт автомобиль!
Либеральный оппозиционер Брусникин действительно пережил преследования в России. В первый раз, когда в интернете призывал устраивать поджоги и погромы административных зданий, а во второй, — когда стал фигурантом уголовного дела о финансировании экстремисткой организации.
— Сейчас вы убедитесь, в том, как вольно дышат люди на нашей земле свободы, — восклицал Собакис, сидя за рулём автомобиля. Он следовал за полицейской машиной, едущей впереди с сиреной.
Подтверждение слов Собакиса не заставило себя ждать. Первое, что увидел Иван, — толпу чудаковатых людей под радужными флагами.
— Неужели это гей-парад?! — восторженно вскричал Брусникин.
— Тот самый, — с небрежной гордостью ответил Собакис. — И кто бы вы думали, его возглавляет? Видите мужчину на велосипеде со стрекозиными крыльями? Министр иностранных дел! Вам, небось, и не снилось в России, чтобы министр иностранных дел на велосипеде возглавлял гей-парады?
— Н-нет, — смутившись ответил Иван.
— А у нас запросто. Потому что здесь земля свободы!
— А это что за люди? — спросил Брусникин, когда перед их автомобилем промаршировала колонна в странной военной форме.
— Это? Легионеры СС, — пояснил Собакис. — Вам, небось, и не снилось в России, чтобы по Москве эсэсовцы маршировали?
— Н-нет, — ещё больше смутившись, ответил Иван.
— А у нас запросто. Потому что здесь земля свободы! Каждый имеет право на свою позицию.
— Постойте, а кого там бьют полицейские? — присматриваясь, поинтересовался Брусникин.
— Это враги свободы, — отмахнулся Собакис. — Они протестуют против сноса памятников советским солдатам, воевавшим против фашистской Германии. Вам, небось, и не снилось, чтобы в России сносили памятники воинам!
— А как у вас со свободой слова? — осведомился Брусникин.
— О, по этому показателю наша страна занимает одно из первых мест в мировом рейтинге, — пояснил Собакис. — Здесь вы можете ругать Россию и русских совершенно открыто.
— А что касается внутренних проблем?
Собакис снисходительно усмехнулся.
— Послушайте, откуда у нас такие проблемы? Понимаю, для запуганных людей из дикой страны это звучит фантастически, но у нас в стране Евросоюза и НАТО внутренних проблем нет. Единственная проблема для нас — это Россия и русские. А вот, впрочем, мы и приехали.
Автомобили остановились у мрачного серого здания.
— Сейчас будет сюрприз, — подмигнув, сообщил Собакис. — Позвольте для наибольшего эффекта я завяжу вам глаза.
И слепого Брусникина повели по гулким коридорам. Наконец, его ввели в пустое помещение и сняли повязку. К своему ужасу он обнаружил, что очутился в тюремной камере, дверь которой за ним с лязгом захлопнулась.
— За что? Я ничего не сделал! — вскричал Брусникин, бросаясь к маленькому окошку в двери, в котором маячила гадкая физиономия Собакиса.
— Не переживайте, — говорил тот с другой стороны, — вы на земле свободы. Здесь вам ничего не угрожает за антироссийские убеждения. Но вам, небось, и не снилось, что в тюрьму можно угодить только за то, что ты русский!
Окошко в двери захлопнулось.