Во дворе частного дома в теплое время года, не на привязи, жила собака Сильва — надёжная и грозная охранница, обученная хозяином всем положенным собачьим премудростям.
Её большая будка стояла прямо под окнами кухни, откуда ей частенько перепадали от хозяйки вкуснейшие угощения. Шерсть у Сильвы была короткой и не очень тёплой, а потому с наступлением холодов собака «зимовала» в доме.
Хозяйка Сильвы Люда подкармливала постоянно голодного соседского кота Черныша. Сосед — замкнутый, молчаливый человек, с окружающими не контактировал.
Уезжая в командировки, он просто оставлял кота на улице, и Черныш слонялся по дворам и участкам в поисках пропитания. Иногда хозяин кота не появлялся месяцами. Сильва гоняла кота, и Люда ставила большое блюдце молока на высокие штабели кирпича.
Однажды летом Люда услышала крики соседского кота и, выглянув в окно, увидела большую серую крысу, нападающую на Черныша.
Сильва сидела у стены дома и молча наблюдала за сражением. Кот позорно бежал, а крыса, с видом победителя, принялась пить отвоеванное молоко, повернувшись мордой к окну, в упор глядя злыми блестящими глазками-бусинками на испуганную женщину, которая раньше никогда не видела крыс и была поражена поведением столь грозного зверька.
Люда принялась наблюдать и вскоре заметила, что крыса тайком ест корм из миски Сильвы, при малейшей опасности скрываясь под собачьей будкой, которая стояла не на земле, а на низком деревянном помосте.
Осенью, когда собака перебралась в дом, крыса каким-то путем проникала в жилище и грызла всё, что находила.
Однажды, открыв дверцу ящика под мойкой, Люда с ужасом увидела рядом с мусорным ведром, крышка которого была сброшена, крысу, уплетающую сушеную корюшку. Женщина вскрикнула, и незваная «гостья» нехотя удалилась под мойку через отверстие для труб.
Сильва, с детства гоняющая всех подряд со своей территории, к великому удивлению хозяйки, всё это время спокойно стояла рядом и приветливо махала хвостом.
Дальше — больше. В мусорное ведро, которое выносилось по вечерам, с утра выкинули пакет с черствыми, как камень, пряниками. Сев обедать, хозяева увидели крысу. Она сидела на трубах возле стены, держа в лапах пряник, и мирно «обедала», глядя на хозяев. Возмущению не было предела — совсем обнаглела!
Подумав, Люда начала насыпать корм в миску недалеко от будки и наблюдала из окна, как крыса перетаскивает в зубах шарики сухого корма под будку. Она перетаскивала всё, что было в миске, до малейшей крошки, про запас, но периодически всё же наведывалась в дом и пакостничала.
Муж Николай ставил всевозможные ловушки — покупные и самодельные, но хитрая крыса в них не попадалась. Сильва, несмотря на команды хозяина, крысу не трогала, относясь к грызуну очень дружелюбно, а завидев котов и кошек, рьяно гнала их с участка со скоростью ветра. Николай был очень недоволен поведением своей любимицы Сильвы, впервые не поддерживающей интересы хозяина.
Вдруг в начале лета, к великой радости хозяев, крыса пропала. Не рада этому была только Сильва, она понуро бродила вокруг будки, поскуливая и прислушиваясь, не появится ли её серая подруга. Собака стала беспокойной, оставляла крысе корм в миске, но она не приходила.
Прошёл месяц, и в один из выходных дней хозяева ахнули, увидев под окном кухни крысу и бегающих следом за ней маленьких крысят. Крыса таскала корм из собачьей миски по обычной схеме. Довольная Сильва лежала возле будки и, щурясь от солнца, смотрела на эту мирную картину.
— Надо что-то делать, это уже не шутки.
Николай принёс металлическое ведро и принялся с помощью лома с трудом отодвигать тяжёлую будку с помоста. Скинув Сильвин домик, он увидел два прогрызенных сбоку крысиных хода и заткнул их.
Сильва бегала рядом с ним и жалобно скулила. Прикрикнув на собаку, хозяин быстро снял верхнюю часть помоста. Крыса могла бы выпрыгнуть и убежать, но она не оставила своих детей и, защищая их, неожиданно подпрыгнув, бросилась на Николая.
Он успел отскочить в сторону и ударил ведром по приземлившемуся животному. Крыса вскочила и, шатаясь, бросилась к гнезду с детьми. Николай замахнулся второй раз, но добить крысу не удалось.
Сильва, неожиданно бросившись на Николая, сбила его с ног, ведро выпало из руки, вскользь задетой большими зубами защитницы. Собака напала на своего хозяина, подписав себе тем самым приговор.
На шум прибежала с огорода Люда. Пока промывали, обрабатывали и перевязывали рану на руке, крыса с детенышами исчезла. Сильва сидела, прижавшись к забору, опустив морду к земле, шерсть её стояла дыбом, нервная дрожь сотрясала тело собаки.
— Значит, вот так ты со мной, да? — Николай сунул под нос любимице перебинтованную руку. — Ну, погоди же…
Собака виновато отвернулась от хозяина. Николай не спал всю ночь, а утром, не позавтракав, уехал на работу.
Когда Люда пришла с работы, дома никого не было, хотя муж всегда приезжал гораздо раньше, машины тоже не было, а самое главное — не было Сильвы. Почувствовав неладное, она позвонила мужу.
— Я не скоро приеду. Ужинай без меня и ложись спать, — только и сказал ей муж.
Вернулся он под утро, без Сильвы. В их дворе не было больше ни крысы, ни собаки…
Люда долго плакала и сердилась на мужа, пытаясь узнать о судьбе Сильвы, а он нервно курил, не поднимая глаз на жену.
— Люда, забудь. Сильвы больше нет! — только и сказал Николай.
— Я тебе этого никогда не прощу, и не смей больше заводить собаку! — не могла успокоиться женщина, впервые за многие годы она почувствовала глухую неприязнь к собственному мужу.
В их доме, особенно с наступлением холодов, стало пусто и уныло, там поселились вражда и непонимание — не жизнь, а тоска. Пролетели Новогодние праздники и Рождество, которые не принесли обычной радости, они отмечались автоматически просто потому, что так положено. Близилось 8 Марта.
Несмотря на праздничный выходной, Люда встала рано, как в обычный рабочий день, чтобы испечь любимый сладкий пирог с клубникой из поднявшегося за ночь теста.
На кухне уже стояла корзина её любимых тюльпанов с орхидеями. Люда улыбнулась и припала лицом к цветам, вдыхая нежный свежий аромат. Потом начала стряпать, вновь погрузившись в свои, ставшие уже привычными, невеселые мысли.
Вдруг она услышала лай собаки. Голос был такой знакомый и близкий, что быстро и гулко застучало сердце. Люда подошла к окну, приоткрыла его — тихо, видимо показалось.
Лай повторился, теперь ещё и хором с присоединившимися звонкими голосочками. Открыв окно, женщина увидела, что калитка подрагивает под чьим-то напором. Не может быть! Она выскочила в одном халатике во двор, где вовсю гулял не по-весеннему ледяной ветер, распахнула калитку и увидела Сильву.
Её трудно было узнать, такая она была худая, с мокрой грязной шерстью, с проплешинами, шрамами и болячками, оттянутыми сосками, но это была она!
Сильва неистово скулила, переходя почти на человеческий крик, вставала на задние лапы и прижималась к груди хозяйки, облизывая её лицо. Два маленьких черных щенка прыгали у ног Люды и звонко лаяли, радуясь вместе с матерью.
Эту картину и увидел подошедший сзади Николай. Он накинул на раздетую жену теплую куртку и приобнял её. Когда Люда повернулась, то увидела, что по щекам мужа текут слезы.
Стараясь скрыть от жены свою слабость, муж сначала крепко обнял Сильву, потом взял на руки щенков и понёс их в дом. Сильва, как обычно, последовала за хозяином, словно и не было никакого происшествия и мучительной разлуки.
— Вот какой подарок тебе Сильва сделала! — говорил муж, зарываясь лицом в мягкую, влажную от снежинок шерстку маленьких бутузов.
Позже, сидя за столом, с пригревшимися сытыми, чисто вымытыми щенками на коленях, с привалившейся к нему сбоку разомлевшей после купания и сытной еды Сильвой, Николай рассказал жене всё.
От большой обиды завез он свою Сильву почти что за четыреста километров от дома, в другую область, и оставил её близ небольшой деревушки.
А потом ездил раз пять втайне от своей Люды, беря отгулы, говоря жене, что едет «на рыбалку», разыскивать свою Сильву. Рассказал, как скучал по собаке, проклинал себя, чувствовал виноватым и перед собакой, и перед женой, и душа его болела так, что ночами спать не мог.
— Щенков никому не отдам, пусть живут дома, с матерью. Я всё понял. Прости меня! Не обижу теперь, пока жив. Даю слово!
Слову Николая можно было верить, Люда это знала, оно — железо!
А сейчас он поздравлял свою любимую женщину с 8 Марта — её по-настоящему счастливым и радостным праздником, которого не было бы без Сильвы и её малышей — самого дорогого и необходимого подарка, купить который невозможно ни за какие деньги!